– Хорошо б отметить исцеление!
Поручик вздыхает:
– Водки не купить. Только в ресторанах первого класса.
Совсем забыл! Его императорское величество изволили с началом войны запретить в России продажу спиртного. Патриотические чувства должны быть трезвыми. Его величество были добрым человеком, но дураком. Не он один. Позже на эти грабли наступят американцы, затем снова мы – уже при Горбачеве. Дурость имеет свойство воспроизводиться.
Приносят обед. Почему-то называют «завтраком», хотя на часах полдень. Моих карманных часах. Серебряная, изящная луковка с гравированной крышкой. Под крышкой белый циферблат с римскими цифрами и надписью «Павелъ Буре». Цепочка, дарственная вязь на задней крышке: «Дорогому Павлуше!» Не забыть завести, это не кварц…
На «завтрак» сегодня мясные щи и гречневая каша с большим куском вареной говядины. Вкусно! Однако поручик едва ковыряет, видно, что надоело. Наверное, меню госпиталя разнообразием не отличается. А вот нам в самый раз! Опустошив тарелки, подхожу к окну. Во двор въезжает экипаж (дрожки, пролетка – черт их разберет!). На землю спрыгивает щеголевато одетый офицер с четырьмя звездочками на погонах модного френча и адъютантским аксельбантом. В руках – огромный букет, завернутый в цветную бумагу. Похоже, розы…
– Штаб-ротмистр князь Бельский из штаба корпуса! – поясняет за спиной Рапота. – К Оленьке приехал.
– Жених?
– Жених у нее в Галиции, поручик артиллерии. Бельский – воздыхатель.
– Счастливый?
– Сами увидите.
Бельский исчезает в дверях, но скоро является снова. Без букета и с мрачным лицом. Вскакивает в коляску (ага, это коляска!) и уезжает.
– Афронт! – смеется Рапота. – Ишь, разогнался! Думал: раз из князей и при штабе…
Поручик не скрывает радости, мне тоже почему-то приятно.
Едва прилегли – стук в дверь. В приоткрытой щели – голова. Густо смазанные маслом волосы расчесаны на прямой пробор.
– Павел Ксаверьевич, позволите?!
Делаю приглашающий жест. Сегодня я популярен. В палате возникает угодливо сгорбленная фигура с корзинкой. Физиономия прямо лоснится от подобострастия.
– Боже, как вы похожи! – фигура ставит корзинку и заламывает руки. – Вылитый батюшка! Те же глаза, брови…
Делаю знак заткнуться, понимают сразу.
– Тихон Евстафьевич, агент вашего батюшки в Белостоке, – рекомендуется фигура. – Ксаверий Людвигович наказали за вами приглядывать…
ebooksa