– Ну хоть одна приятная новость! – дама вздохнула с облегчением. – Наконец-то этого кобеля выведут на чистую воду, а то я уже устала с ней говорить. Уперлась, дуреха, люблю, люблю… А что там любить-то? Ни денег, ни ума…
– Мама!!!
Сердитый окрик подействовал на мать, как удар хлыста. Она сразу осеклась, замолчала.
Мешков снова увидел тонкий силуэт, длинную челку, упрямо сжатые губы. Она стояла держась рукой за дверной косяк и гневно смотрела на мать. Дама подскочила к ней, заботливо убрала волосы с лица, заглянула в глаза дочери.
– Ну, прости. Это все мой длинный язык. Пожалуйста, не нервничай. Тут с тобой хотят поговорить…
– Я все слышала. Выйди… – из-под густой темной челки на мать смотрели два враждебных темных глаза.
– Ну, хорошо. – дама вздохнула и улыбнулась Мешкову. – Видите, моя дочь вертит мной как хочет.
Перед тем как она вышла, девушка крикнула ей вслед:
– И не смей подслушивать!
Она постояла напряженно вслушиваясь, и, очевидно, ей что-то не понравилось, потому что она раздраженно мотнула головой и предложила Мешкову:
– Давайте погуляем по саду. Там нам никто не помешает.
На узкой, причудливо изогнутой скамейке они сели рядом, и она вдруг повернув к Мешкову тонкое, немного вытянутое лицо спросила:
– У Игоря какие-то неприятности?
Мешков развел руками.
– Пока не могу сказать ничего определенного. Вы давно вместе?
– Полгода, примерно.
– А где познакомились?
Она не улыбнулась мечтательно, как улыбаются все вспоминая первую встречу с любимым человеком.
Серьезно пояснила:
– У меня разболелся зуб и я заехала в первопопавшуюся клинику. Игорь вылечил мой зуб, сказал, что у меня шикарная улыбка, а когда прощался попросил у меня телефон. Вообще-то у меня другой дантист, но зуб болел так сильно, что я заехала в «Улыбку».