Записки кельды, часть 1

22
18
20
22
24
26
28
30

СИДИ-НЕ СИДИ, А МЕШКИ ВЕЗТИ НАДО…

Новая Земля, остров-острог, 20.02 (июня).0001

Петух исправно проорал в шесть утра. Молодец! Я сверила часы — пока всё верно, не бегут, не отстают.

Сегодня Вова взял четверых помощников и снова устроил лесоповал, потому что все толстые брёвна кончились. На этот раз деляночку выбрали пониже брода, в сторону Бурной.

Пока башня простаивала, разогнавшиеся по плотницкой части мужики доделали-таки нам погреб (с по́лками, всякими закромами и крюками для будущего мяса; ну, или хотя бы для капусты) и забабашили ещё пару столов. Не как вы себе подумали, по маленьким хрущёвским кухням, а широких, метровых. И длиной метра по три. За один стол спокойно десяток человек садится. Если в два приёма — то можно всем есть как белые люди! Или как Валя сегодня сделала: сперва покормить детей, а потом взрослых. Но для полного счастья нужно ещё парочку, конечно. Хочется же всем вместе.

Лес основательно просох, и весь мой детско-бабий батальон весь день собирал ягоду. Малину по большей части.

И что я вам скажу! После дождя в сосняке проклюнулось столько маслят! Маленькие, хорошенькие, как пуговки! Мы домой с ягодой шли, увидели их и по дороге накосили полведра, на жарёху. Так после ужина, пока ещё светло, столько любителей грибы собирать выскочило! Даже среди молодёжи, что меня несколько удивило. С другой стороны, это же по-своему азартное занятие.

Валя объявила, что умеет их солить, где-то у меня была двухведёрная кадушка, надо ей выдать. Боюсь, правда, что этим не ограничится. Хотя — почему «боюсь»? Надеюсь! Срочно, срочно заказываем бочки!

В восемь вечера на весь остров раздался звон — как будто молотком в сковородку стучат. Мы понеслись в лагерь. Оказалось — сигнал на тренировку. А я и забыла, ворона! Пришлось пулей лететь, наряжаться в спортивную форму. Дал нам жару, короче, Владимир Олегыч. После трени ко мне выстроилась очередь жаждущих исцеления. Читеры мы, да-да…

Я успела пару раз занырнуть в тёплый заливчик, и надо было уже собираться к порталу. Груза сегодня много (мешки ещё эти вчерашние надо подобрать!) так что поедем на тележке, длинной дорогой. Андрей запряг нам четвёрочку, Вова загрузил две бочки рыбы, несколько ящиков с баночками варенья, одеяло для меня — и мы поехали. Ворота за нами поднялись. Острог закрылся на ночь. Из крестовидных окон махал нам вслед отряд настоящих индейцев.

Забыла сказать — Илья и Максим тоже пошли с нами, вроде, с Мироном договор был ещё раз встретиться. С той стороны брода мужики подобрали три больших чёрных мешка (сказали, что упаковано в два слоя, и вроде не пахло, но всё равно было пипец как неуютно). Вова поставил их в самый хвост телеги, и я порадовалась, что от их неприятного содержимого меня отделяют рыба и варенье.

Чё людям мирно не жилось?

Я лежала на одеяле и смотрела в небо, синее, как синее бутылочное стекло. Синева постепенно густела, из глубины проступали золотые капельки звёзд. Так и не заметила, как заснула.

ТЁТЯ МАША

Новая Земля, Иркутский Портал, 21. 02(июня). 0001 // СтЗ, второе воскресенье августа

Вова разбудил меня на самом подъезде к порталу. Только-только перевалило за́полночь.

Мы выехали из тёмно-синей ночи в ранний августовский вечер. Как странно! Никак не привыкну к этим временны́м перепадам.

За столами нас ждали Мирон, Аня и Лёня. Мирон, извинившись, сразу отсел переговорить с сыном и дядей, а мы устроились напротив наших повереных/блогеров.

Пошли приветы.

— Ой, тёть Маша! — это Анина мама, надо же, совсем сгорбилась, я её даже не сразу и заметила. Одни глаза из-за стола! Я искренне была рада её видеть, отличная женщина! Бабушкой её как-то язык не поворачивался называть, хотя… Анютка у неё была поздняя, и возраст тёть Маши перевалил уже за восемьдесят. Тройной компрессионный перелом позвоночника согнул её пополам. А казалось бы — всего-то полную лейку из бочки подняла! Кто ж знал про остеопороз? Про таких бабушек один из героев, кажется, Шолохова ехидно говорил: «Зато тебе, бабуля, в церкви кланяться не надо», дескать, ручку-то опусти — и уже до пола достала. Всю жизнь худенькая, невысокая, согнувшись она и вовсе стала крошечной. Зато огромные голубые глазищи азартно сверкали, как у ребёнка на аттракционах.