Проникновение

Плохое предчувствие кольнула под ребрами. Не знаю, что там доказал уважаемый господин Риндор, но с некоторых пор интуиция — моя лучшая советчица! Захотелось спрятаться под стол, возможно, я так и сделала бы, но Сверр не отпустил.

— Рад видеть на нашем празднике Вещую Вельму, — спокойно произнес он, в упор глядя на старуху. — Принимать тебя, провидица, — честь, ты всегда почетный гость.

— А ты всегда мудр, риар, — с хриплым смешком отозвалась слепая. — И знаешь, когда лучше сдержать свою ярость. Последнее время она часто мучает тебя, ведь так?

— Сила зверя не победит разум человека, — сказал Сверр.

— Если он не утерян — разум! — буркнула старуха. — Если человек холоден, как воды фьордов. А не бушует, словно Горлохум! Твое кольцо тяжело, риар, я вижу. Ты славишься своей силой на всех фьордах, но у палки всегда два конца, сам знаешь. Чем больше сила, тем крепче должен быть дух, чтобы укротить ее!

Вокруг согласно закивали. Я увидела Ирвина, что неслышно встал рядом, по лицу а-тэма было видно, что визит этой гостьи его не обрадовал.

— Я пришла, потому что видела сон! Вещий! — громко объявила старуха, и я сдержала желание закатить глаза. Ну что еще за представление? Нет, я уважительно отношусь к старости и седым косицам, но вещие сны?

Ах да, это же Нероальдафе.

Подавила смешок и изобразила на лице внимание.

— И в моем сне я видела смерть! — перешла старуха на зловещий шепот. — Смерть хёгга… и пробуждение красного зверя!

Толпа всколыхнулась, забурлила. Лица исказились страхом и тревогой. Я завертела головой, пытаясь понять. Красный зверь — это Хелехёгг, ведь так? Его храм — Горлохум. Значит… Значит, старуха говорит о пробуждении вулкана. Неудивительно, что радостная атмосфера праздника вмиг испортилась. Новое извержение грозит всем фьордам. Вулканический пепел, лава, цунами, землетрясения… Да это почти конец света!

— Ты видела, когда проснется красный зверь, Вельма? — голос Сверра прозвучал ровно, и это слегка успокоило остальных.

— До наступления зимы. — Старуха подняла вверх скрюченный палец. — Я видела, как багряный хёгг поднимает голову. Как открывается его пасть, а в ней блестит язык, красный, словно кровь. Как остры его шипы цвета огня… он скоро проснется, люди Нероальдафе! И пронесется над фьордами, делая их своими! Его крылья раскроются, а тень накроет Варисфольд! Но прежде рухнет Аурольхолл! Его сияющие башни падут! А после хёгг устремится к Горлохуму! И причина всему — она!

Палец бескомпромиссно и однозначно ткнул в мою сторону. Воины угрожающе заворчали.

Сбоку от меня кто-то тонко вскрикнул, и беловолосая девушка свалилась без чувств. Хорошо, ее вовремя подхватил Хасвенг, поднял на руки.

— Эйлин, Эйлин, — забормотал он, устремляясь к выходу.

— Ты принесла плохие вести, Вельма, — негромко сказал Сверр. — Но ты лишь сосуд, не содержимое. Я прикажу сложить для тебя угощение, если позволишь.

Вельма склонила голову, развернулась и побрела к выходу.

Музыка заиграла снова, правда, как-то неуверенно.

— Ты ей поверил? — обернулась я к Сверру. — Это всего лишь сон!