Проникновение

Я промолчала. Спорить с военным было бесполезно. Присела возле Клина.

— Как профессор? Вы знаете?

— Он пришел в себя! — обрадовал приятель. — Знаешь, что он сказал в первую очередь? Дракон! Я видел дракона! Пришлось его огорчить, что мы тоже его видели и сведения Максимилиана устарели! — Клин по-мальчишески ухмыльнулся, но тут же сник. — Что с нами будет, Лив?

— Я не знаю. Мы плывем на совет ста хёггов, они решат вашу судьбу.

В трюме повисла гнетущая тишина. Все понимали, что это решение вряд ли будет гуманным.

— Я сделаю что смогу, — пообещала я, отчаянно надеясь, что действительно смогу что-то сделать. Вот только что? Я такая же чужачка, бывшая пленница и к тому же женщина. В обоих мирах, что здесь, что за туманом, мнение женщины звучит слишком тихо… Но я сжала кулаки и повторила упрямо: — Все, что смогу.

— Спасибо, Лив. — Жан тихо вздохнул.

Я кивнула и ушла, ощущая тянущую пустоту внутри. Все-таки слова Юргаса о предательстве укололи меня. Хотя разве могла я поступить иначе?

На палубе дул холодный ветер с моря, черные башни Нероальдафе таяли за дымкой. Я отошла подальше и остановилась, бездумно глядя на воду. Белая пена хлопьями опадала с двух сторон судна, волна подмигивала бликами и дразнила солеными брызгами. Приближение Сверра я не услышала и вздрогнула, когда он встал рядом.

— Поговорила? — Конечно, мой поход в трюм не остался тайной для риара.

— Что с ними сделают?

Сверр пожал плечами, глядя на воду.

— Ты поэтому назвал меня дочерью Нероальдафе, ведь так? — медленно произнесла я. — Чтобы защитить? Ты всегда смотришь на несколько шагов вперед и знаешь, что будет дальше…

— Сейчас я ничего не знаю, — Сверр помолчал. — Но в замок ста хёггов ты войдешь вольной девой Нероальдафе, и, что бы ни случилось, тебя не тронут. В любом случае.

— В любом случае? — нахмурилась я.

— Даже если у Нероальдафе будет другой риар, — бесцветно произнес Сверр, а я похолодела.

— Это возможно?!

— Да. Совет может решить, что Нероальдафе будет лучше под присмотром другого хёгга. Такое уже бывало.

— И ты смиришься? — почти закричала я.

Ильх повернул ко мне голову, усмехнулся.