– Если ты меня подсадишь, то я во-он до той ветки доберусь. Она метра на три выше леса. Болото увидеть – раз плюнуть.
Кузнецов пренебрежительно хмыкнул:
– А чо только до той ветки? Лезть, так повыше. Вдруг и впрямь болото увидим, ежли оно такое большое, как нам вчера показалось.
Я посмотрел на верхушку и слегка побледнел. Снизу ее и не рассмотреть толком! Казалось, из чудовищного ствола рос свой лес. И ветки, терявшиеся среди изумрудной зелени, по толщине ничуть не уступали окружавшим поляну деревьям.
Вован шумно вздохнул:
– Ладно уж, суслики. Сам сгоняю. А то еще сорветесь, отвечай за вас…
Он подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и мгновенно исчез среди листьев. Пораженный Витек бросил свою гитару, задрал голову и воскликнул:
– Смотрите, как лезет! Будто он – в весе пера!
К дереву подтянулись и остальные. Даже Серега оживился. Сбросил рюкзак и приковылял к нам. Зачем-то отодрал от ствола белоснежный лоскут коры. Аккуратно свернул его, сунул в карман и заявил:
– На память.
Лена отбежала подальше, сфотографировала нас и крикнула:
– Класс! Вы рядом с деревом – мураши! Оно, по-моему, даже в кадр полностью не вошло!
Лилька ткнула пальцем в дрогнувшую где-то над нашими головами ветку и осторожно спросила:
– Вован, что ли?
– Кто же еще? – Лена пожала плечами.
– Не высоковато он забрался?
Орлов хохотнул:
– Кузнецова не знаешь? Он же сейчас до самой верхушки попрет. Пока ветки держат…
– Точно. Вован о нас и не помнит, – усмехнулся я. – У него своя война: береза его или он березу.
– Ну и дурак, – буркнула Лилька.