– Мало нами управлять – это и так несложно. Мы готовы подчиняться. Нам не нужна свобода, нам нужна достойная власть. Мы желаем ее, а они делают вид, что являются ей.
– Знаешь, мне как-то похеру на политику, – признался я, – не вижу смысла ее обсуждать.
– А мы и не про нее сейчас! – воскликнул Витюша, – я про них! Тех, кто дергает за наши ниточки и заставляет нас жить.
– Рептилоиды? – с подозрением прищурился я, но маг заржал как конь и чуть не поперхнулся мороженым.
– А ты смешной! Они придумали их, чтобы отвлечь внимание особо упоротых от своих истинных замыслов. Я все это узнал, увидел, попробовал на вкус. Как это мороженое. Ты вот не думал, что мороженка, – Витюша замолчал на пару секунд, всматриваясь в воду пруда, – очень похожа на нашу жизнь?
– Думаешь? – я отхлебнул уже начавшего остывать кофе, – и каким же это образом?
– Видишь этот рожок, он же похож на воронку, треугольник. Начало нашей жизни – это бескрайний выбор возможностей – самая верхушка мороженого. Именно в детстве и юности мы полны идей и энергии, но потом воронка начинает сужаться. Мы выедаем свою жизнь ложкой. Кто-то палочкой, а кто-то золотым веслом, но в конце нас ждет одно и то же, – Витюша отломил кончик от вафельного рожка и показал мне его, – пустота. Полная, говеная пустота.
– Это тебе хреновый стаканчик попался, – заметил я.
– Нет. Стаканчики у всех одинаковые. А эти, – Витюша указал мороженым в небо, – просто занимаются лепкой вафель. Понимаешь?
– То есть ограничивают нас?
– Вот именно. А ты что-то, да соображаешь, ведьмак. Неужели ковен вступил на тропу просвещения?
– Скорее, безумия, – гоготнул Рагни, и маг расплылся в улыбке.
– Какая у тебя собачка хорошая. Я таких видел. Не думал, что их можно приручить, – сказал он.
– Ты его видишь?
– Да, конечно. Я уже давно вижу то, что недоступно многим магам, а про простых людей вообще молчу.
– Расскажи, что с тобой произошло, – попросил я, – как ты получил такую кучу света и почему не смог с ней справиться?
– Это долгая история, ведьмак. Я был молод, наивен и глуп. Меня вели псевдогуру и разные йоги. Они не понимали, с чем мы имеем дело. Прикрывались только идеей просветления, дабы обогатиться здесь и сейчас. И я погиб, как тысячи мотыльков, летящих на свет.
– Ну это образно, да? Ты же вот живой сидишь тут сейчас.
– Где? Тут? Что вообще это «тут», Сергей? – Витюша уже доедал мороженое и облизывал пальцы, – что такое осознанность в реальности?
– Четкое понимание где ты находишься в текущий момент времени и что ты делаешь, – ответил я, – отказ от выполнений автоматических паттернов, навязанных социумом и твоим собственным образом жизни.