– Это для тебя. Хотела праздник устроить, приятное сделать… – не выдержала и заплакала – хм, точно нервы ни к криблу в последнее время. – Ты меня не любишь и уже даже не хочешь…
Тарий подскочил ко мне и, подхватив на руки, прижал к себе. Я почувствовала его глубочайшее недоумение, даже изумление.
– Ты с ума сошла, Есения, малышка моя?! Я хочу тебя все время и каждую минуту…
– Ага, а последние три дня ни разу не захотел! – тут же прервала я его, прохлюпав сквозь слезы.
Он открыл рот с явным намерением возмутиться, но быстро закрыл. Мгновение раздумывал, задумчиво и забавно шевеля ушами, потом уткнулся носом мне в шею и глубоко вдохнул. Потом еще один глубокий вдох и еще… после чего я ощутила невыразимую нежность, затопившую мое сознание, восхищение и – дикий восторг. Мне показалось, что он буквально обмяк от счастья и облегчения, медленно опустился со мной на стул. Крепче обнял и, укачивая словно ребенка, потерся подбородком о макушку. И наконец-то объявил:
– Мы ждем ребенка!
– Ребенка?! Это точно? – Теперь восторг и изумление затопили меня, но способ определения беременности у меня, не илишту, вызывал сомнения.
– Не сомневайся! Проверено временем! – Тарий заявил настолько уверенно, что заставил поверить и меня.
Счастливо, радостно улыбаясь, я слушала аннара дальше.
– Мой организм на физиологическом уровне улавливает твой изменившийся запах и в ответ снижает потребность в сексе. Это природа защищает тебя от похотливого самца, коим я и являюсь, пока ты не беременна. Я хочу тебя, малышка, просто теперь немного спокойнее реагирую, но на длительный эффект не рассчитывай, – последнее он произнес, уже задирая подол моего платья и сверкая плутовским страстным взглядом.
А я, уже успокоившись, проворчала:
– Все равно ты меня не любишь!
Тарий встал, не выпуская меня из рук, и четко направился из гостиной в спальню. Там, уложив на кровать и довольно вытянувшись рядом, заглянул мне в глаза и признался:
– Я люблю тебя, Есения! Загляни в мои глаза и убедишься, шиу… глубже… глубже…
И снова мои глаза – в сверкающей глади его души, а вокруг все бушует от чувств. Моих и его! Вот что чувствуешь, когда тебя любят безмерно, безоглядно и навсегда!
Эпилог
На женской половине я полюбила слушать шепот ветра, странным образом пристрастившись к загадочным умиротворяющим звукам. Со временем мы все же перебрались в Аквар к родителям Тария: они сильно постарели и не могли обходиться без нас. Устроившись в глубоком кресле во дворе, я наблюдала за ребятишками. Черные мальчишки и светлые девчонки, мои внуки и правнуки, носились по двору, затевая разные игры. А я привычно ускользнула в свои воспоминания.
В последнее время ко мне во снах часто приходит отец, улыбаясь родной, мягкой улыбкой, от чего щемит сердце. Иногда я просматриваю фильм, снятый ровно через год после моего приезда на Илишту во время военно-научной экспедиции к системе Крингов по просьбе Тария. Виды седьмой, той злосчастной планеты, что, по сути, стала причиной гибели отца, всегда вызывали горечь и холод в душе. Смотреть, как облаченные в специальные защитные костюмы илишту восстанавливают прорытый Малехом Визаром и Этиреем Коба шурф к похороненной столице крингов, было жутковато. Я все время представляла отца с его другом, как они, одни в целой системе, на забытой всеми богами планетке зарываются под землю, не зная, что там их ждет лишь смерть.
Воглавлявший военный контингент всей операции эсар Янат Дина, вернувшись на Илишту, долго рассказывал нам, как все прошло. И как очищали планету от заражения д"окром, как грузили несметные богатства из золота и сартора на грузовые корабли, а еще о том, что пришлось «повоевать» с корпорацией «Анкон», которая пыталась захватить караван судов. Как после их уничтожения правительством илишту был подано требование в Межгалактический союз на утверждение права на систему Крингов. А на те средства, что были найдены там, за триста лет семь планет превратили в быстро развивающиеся колонии, куда стекалось множество различных рас. И самое главное – две из семи планет Крингов в честь отца и его друга назвали Малех и Этирей. Мне, тогда уже молодой кормящей мамочке, торжественно вручили благодарность за «участие» во всем этом и как дочери теперь уже знаменитого отца. Это был незабываемый момент.
Рядом завопили, что вернуло в реальность. Наш с Тарием старший сын, которому стукнуло уже триста восемьдесят лет, поймал своего младшего сына и шлепнул проказника за неподобающее поведение. Нельзя же мутузить малолетнюю двоюродную сестренку! Закончив с воспитанием, Этирей уселся прямо на траву у моих ног. Положив голову мне на колени, расслабился, ожидая привычной ласки. Я любила гладить его гладкую черную, как у отца, голову между ушами. Мой первенец!
ebooksa