– А моих?
Я дернулась, отрывая от себя липкую паутину их жажды.
– Все, хватит!
Они испугались, смутились, отступили. Одна женщина облизывала пересохшие губы.
Откуда ни возьмись появились стулья и табуреты, мертвецы расселись на них, окружив меня полукольцом. За моей спиной – стена дома. Казалось, все пути перекрыты.
– Что же, мы так на улице и будем сидеть? – усмехнулась я. – Давайте хоть чайку попьем, а то мне с вами как-то зябко.
– Чайку? Чайку? – Они зашевелились, переглядываясь. – Нет, не надо.
– Почему же? Я только схожу в дом и вскипячу…
– Не надо в дом, не надо!
– Там плохой чай, – прошептала самоубийца, придвигаясь ко мне. – Заварка дешевая, они всегда покупали самую дешевую заварку. Ты просто так с нами посиди и подругу позови, нам надо побыть с живыми…
Мертвецы, как по команде, повернули головы в сторону Ольги.
– Иди к нам, девочка, – затянула самоубийца, – иди, не бойся…
Я тоже посмотрела на подругу и отрицательно покачала головой. Нельзя было брать ее с собой! Я же знала! Нельзя мертвецов подпускать к ней, она беззащитна. Надо срочно уходить!
Я встала, самоубийца тоже поднялась, меняясь на глазах. Только что она еще была похожа на человека, но сейчас на меня смотрело синее лицо с красными узкими губами. Она вытянулась, длинная, страшная, плащ с капюшоном окутывал ее высоченную фигуру, она склонилась, шевеля губами. Остальные гурьбой бросились к Ольге.
– Маша! – что есть мочи закричала подруга.
– Сгинь, – посоветовала я монстру и начала читать «Отче наш».
Мы вернулись почти сразу. Только что был двор, и наступающие мертвецы, и синяя длинная демоница – все исчезло.
Я лежала на своем диване, еще дочитывала молитву, сухими глазами уставившись в темноту. Рядом тряслась в беззвучном плаче Ольга.
– Ну как? Посмотрела? – спросила я.
Она не ответила.