Путь смерти

Вот, уже что-то полезное. А когда у нее умение «Защитить» появится, я вообще смогу быть спокойным за себя – меня уже не смогут завалить с одного удара монстры и игроки первого уровня. И десятого не смогут. А то и сотого. А со временем, может, и двухсотого. Жить станет легче. Гораздо легче.

Освежевав тушу и передав Елене все ценное, что мы смогли добыть с виверны, я напоследок оглядел ее останки и место нашей дислокации. Вроде ничего не забыли, ничего не упустили.

– Отлично. А теперь домой. В Вавилон! – сказал я и полез в рюкзак.

– Как в Вавилон? – удивилась Елена. – А вересковый мед?

– Не пойдем, – отмахнулся я. – Рюкзак забит полностью. Да и слишком опасно. Доставай камень возврата. Перемещаемся домой.

– Почему опасно? Что там опасного. На вересковых пустошах? Это ветреные пчелы опасны? Которые в десять раз меньше обычных? Да сколько урона от такой пчелы может быть?

– Лена! – я закатил глаза и демонстративно вздохнул. – Урон от одной пчелы всего единичка. Но зато всегда! Какая бы защита у тебя ни была. Меньше урона просто не бывает, а хоть какой-то урон при успешной атаке есть всегда. Кроме случаев полного иммунитета. А в одном рое таких пчел может быть миллионы. Десятки миллионов!

Здесь, на Брее, действительно некоторые пчелиные рои насчитывали десятки миллионов особей. На Кеноле и Сараке таких гигантских роев не было.

Я перевел дух и посмотрел на Елену, проверить, какое впечатление произвели на нее мои слова. Судя по ее скептическому виду, не очень она впечатлилась.

– Но и это не самое опасное, – продолжил я. – Каждый укус пчелы оставляет после себя ядовитый дот. Тоже всего по единичке урона в секунду, но зато в течение целой минуты!

А вот теперь она впечатлилась. Это я прекрасно видел по выражению ее лица.

– А одна ветреная пчела может укусить бесконечное число раз. Они, в отличие от обычных пчел, после укуса не умирают! – решил я окончательно добить Елену аргументами и полностью развеять все ее возможные возражения. – Так что нам здесь делать больше нечего. Возвращаемся на Кенол.

Я достал из рюкзака камень возврата.

– Как же его тогда добывают? Это же нереально!

– Ну, почему нереально? – сказал я. – Способов много. Самый распространенный такой: пускают вперед водного элементаля, у них иммунитет на яды. Пока его пчелы заклюют, какое-то время пройдет. Пчелы на элементаля агрятся, а за ним идет самый толстый боец – то есть тот, у которого больше всего здоровья. А метрах в восьмидесяти за ним, на предельной дистанции, идет толпа целителей и постоянно лечит его.

– А как же ты тогда достанешь вересковый мед? – обеспокоенно спросила Елена. Переживает за меня. – Ты не толстый, и лечить тебя нельзя.

– Ну, пчел можно просто уничтожить. Но за это уж точно по голове не погладят, поэтому я поступлю по-другому, – пожал я плечами. – На Кеноле куплю у какого-нибудь клана. Предложу им двойную цену за бочонок, они с радостью продадут.

Елена несколько минут молча смотрела на меня. А потом сказала:

– Ты обманул меня. Ты с самого начала так хотел поступить. Ты с самого начала не собирался идти за вересковым медом! Ты просто хотел мне помочь!

– Ну и что? – спросил я с непроницаемым лицом, хотя в глубине души чувствовал вину. Я ведь действительно обманул ее. Не так, как она думает, но обманул. – Помочь тебе – это что, преступление?