Строптивица для лэрда

Мы расставили фигуры, и игра началась.

Не знаю, сколько прошло времени, я полностью ушла в игру, но это блондинистое чудовище, этот… слов даже не хватает, заманил меня в ловушку, и слово «шах» прозвучало как приговор. В неверии я смотрела на доску, но это было так. Самое обидное, что какой бы ход я ни сделала, положения уже не исправить и даже о ничьей бессмысленно мечтать. Как он это сделал?!

Николас смотрел на меня и, к счастью, не улыбался, лишь в глазах появился особый блеск.

– Ты признаешь свое поражение? – мягко спросил он. – Или будем доигрывать до конца?

– Признаю, – тихо ответила я.

На душе было паршиво. Только передо мной забрезжила надежда побыстрее увидеть Крис, и я ее так неожиданно лишилась. В расстроенных чувствах я подперла ладонью свою дурную голову и с грустью смотрела на шахматную доску.

– Иди ко мне, – тихо позвал Николас.

Вот прояви он снисходительность или если бы упивался своей победой, то я бы его так поцеловала, чтобы навсегда охоту отбить такие условия ставить. Он же, на удивление, был очень тактичен, и я пошла отдавать свой проигрыш.

Встав возле него, я замерла на секунду, ожидая, что он встанет. Николас же решил по-иному: усадил меня к себе на колени, заключив в объятия, и выигрыш требовать не спешил.

– Расстроена?

– Сам-то как думаешь? – вздохнула я. В ответ он меня покрепче обнял.

Господи, он еще меня и утешает!..

– Сегодня я отправил письмо в город с просьбой прислать мне новости о твоей подруге.

Я встрепенулась и удивленно посмотрела на него. Ничего себе, он и слова не сказал об этом за целый день!

– Ты сообщишь мне, когда придет ответ?

– Обязательно.

После заверения Николаса мне сразу стало спокойнее.

Была уже ночь, все давно спали. Что-то мы этой последней партией увлеклись и пора было ложиться, тем более Николасу рано утром выезжать на охоту. Тишина, царящая в доме, была не давящая, а какая-то умиротворяющая. Сидя на коленях Николаса и ощущая тепло его сильного тела, я чувствовала себя расслабленно.

Подняв голову, я заглянула ему в глаза. «Так меня целовать сегодня будут?» – задалась я вопросом. Как будто прочитав мои мысли, Николас произнес:

– Сама, милая, сама, – и улыбнулся при этом, зараза, этак по-доброму, и в то же время подначивая. Что ж, надо отрабатывать проигрыш.