– Николас, попробуй наших пирожков.
Он резко отпрянул от меня, сделав шаг назад, и раздраженно взглянул на сестру:
– Аглая, у тебя появилась плохая привычка врываться, когда я разговариваю. Выйди!
Она с обидой посмотрела на брата.
– Пусть останется, – обрела я голос. – Ты же хотел знать, что произошло. Думаю, Аглае тоже это интересно.
Николас кивнул, разрешая. Поставив тарелку с пирожками на стол, девочка присела на краешек кресла. Николас вернулся на свое место. По тому, как он невольно скосил глаза на пирожки, я утвердилась в мысли, что он голодный.
– Попробуй, мы с Аглаей делали. Правда, пекли они с Марьяной уже без меня.
– После, – отрезал он.
После так после. Я стала рассказывать о происшествии. Когда дошла до того, как Ринус стаскивал меня с седла, то Аглая ахнула, а на скулах Николаса заходили желваки.
– Я бы справилась с ним, – сказала я ему.
Он бросил на меня такой взгляд, что невысказанные слова: «Как сейчас?» – так и повисли в воздухе.
– Николас, если хочешь, то давай завтра устроим схватку. Сегодня же мы оба и без того устали.
– Аглая, распорядись насчет ужина, – попросил он сестру, вежливо выставляя ее из комнаты.
– А я уже распорядилась, и все накрыто, – ангельским тоном ответила она.
Вот же умная девочка! Все предусмотрела.
– Мы спустимся через минуту. У нас остался нерешенным еще один вопрос, – строго произнес Николас. – И отнеси пирожки к столу.
Аглая подчинилась, бросив на меня напоследок извиняющийся взгляд, показывая, что больше ничего не может сделать.
Николас дождался, пока за сестрой закрылась дверь, и спросил:
– На что ты играла в шахматы с кузнецом?
В первую секунду я подумала, что ослышалась. Мне стоило трудов сдержать себя и не вспылить.