– Это была твоя няня? – спросила я, и девочка утвердительно кивнула.
– Это она говорила, что если ты не будешь слушаться, то никто не захочет быть твоей мамой? – Девочка снова кивнула, и ее губа опять задрожала.
Я бросила взгляд на Мислава, и он тихо произнес:
– Ее больше с дочерью не будет.
– Она злая?
Опять утвердительный кивок, и глаза наполнились слезами.
– Не плачь, милая. Папа уже прогнал ее. Она тебя обманывала. Ты замечательная! Любой может только мечтать о такой дочери, и папа тебя очень любит. Скажи, а кто еще к тебе хорошо относится?
– Ивана добрая.
– Хочешь, она будет твоей няней?
– А можно?! – с надеждой посмотрела Агния сначала на меня, а потом на отца.
– С этого дня она твоя няня, – решительно произнес Мислав.
– Папочка, спасибо! – Она бросилась к нему и обняла.
Когда страсти немного улеглись, а ребенок успокоился и расслабился, прозвучал вопрос:
– А почему ты ударила папу? – И они оба обиженно посмотрели на меня в ожидании ответа.
Нет, ну я понимаю, малышка, но Мислав?! Меня буравили две пары светло-зеленых глаз!
– Я увидела на щеке у папы комарика, и пришлось его прихлопнуть, – выкрутилась я.
Агния поверила, с ее папой такой ответ не прокатил, и мне взглядом дали понять, что разговор не окончен.
Да пожалуйста, могу и повторить. Он еще мой удар в пах не прочувствовал. Может, князей и не принято так бить, но нечего к чужим женам руки тянуть. Мислав оценил мой мятежный взгляд без капли раскаяния и лишь улыбнулся.
Он оставил нас, чтобы распорядиться насчет новой няни, а я решила в это время рассказать девочке сказку. Почему-то первое, что вспомнилось, – это «Аленький цветочек». В конце сказки Агния спросила:
– Ты тоже грога поцеловала, чтобы он в человека превратился?