Вернуться в постель я не смогла. Выйдя из спальни, я легла на диване в гостиной, укутавшись в халат, и закрыла глаза. Слез не было, я как будто заледенела внутри. Без сна пролежала до самого утра, а потом встала и оделась без помощи служанок. Вещи были уже упакованы, и все готово к отъезду.
– Что случилось? – напрягся Эндельсон, увидев выражение моего лица, когда я вышла из покоев.
– Ничего. Все в порядке. Доброе утро, – улыбнулась я грогу.
По его прищуру было понятно, что он мне не поверил. В дальнем конце коридора маячила дамочка, заявлявшая права на Мислава. Отпустив Эндельсона, я посмотрела на нее.
– Князь мой! Вчера он заставлял меня кричать его имя! – выдала с ходу она.
И зачем мне такие подробности?
– А чье имя кричал он? – холодно спросила я.
Ее победный взгляд тут же стал полным ненависти, я обогнула ее и поспешила на выход.
Во дворе были все в сборе и дожидались меня. Князь что-то говорил капитану отряда. Завидев меня, Мислав подошел, и я прямо встретила его взгляд.
– Извинений не будет, – только и сказал он.
– Мне на них плевать. – Проигнорировав его руку, я села в карету.
Уезжая, я знала, что как бы все ни сложилось, ноги моей больше здесь не будет.
Глава 17
– И все же надеюсь, ты меня простишь, – тихо произнес Мислав, наблюдая, как карета скрывается из виду.
Вчера он не мог найти себе места и после ухода Кристины заперся в кабинете и налил себе полный бокал вина. Князь видел, что она мыслями уже в дороге, и это задевало. Он не мог понять, как за такое короткое время она успела прочно войти в его жизнь и занять в ней важное место? Проведя с Кристиной эти дни, Мислав получил представление, какой будет их семья, и это ему понравилось. А как она шутливо поддразнивает дочь, играет с ней, постоянно учит чему-то, плетет ей замысловатые косички… Агния просто расцвела от счастья. Князь хотел видеть Кристину беременной своим ребенком. При ней ему хотелось стать лучше, и даже один ее теплый взгляд или улыбка выворачивали ему душу.
А завтра она уезжает, и он сам отпускает ее. Уже сейчас его пронзило чувство потери. Внезапно Мислав понял, что так и не сказал ей, что любит ее. Впервые за много лет и впервые так сильно. Раньше он считал, что любил мать Агнии, но то теплое чувство не шло ни в какое сравнение с тем пожаром, что зажгла в нем Кристина. Он ни о чем не жалел и знал, что пойдет на все, лишь бы она была рядом. Его, жестокого с врагами и недругами, она наполняла светом и дарила тепло одним лишь присутствием.
Мислав почувствовал, что очень важно сказать ей об этом до ее отъезда. Не колеблясь, он позвал слугу и отдал распоряжение, а потом сдвинул панель тайного хода и пошел к Кристине.
Она спала. Стараясь не разбудить любимую, он осторожно опустился на кровать возле ее ног. Как юнцу, Миславу хотелось кричать о своей любви, но нежность, вспыхнувшая при взгляде на девушку, не давала ему разбудить ее. Кристина беспокойно заворочалась во сне, сбрасывая одеяло, и князь решил, что если она проснется, то он признается ей в своих чувствах, откроет душу. Именно сейчас, в тиши ночи, это казалось правильным. Если же нет… Что ж, он подождет, когда она вернется.
Как будто само провидение сжалилось над ним, и она заметалась, просыпаясь.
– Владислав! – услышал он, и все слова замерли на губах.