Но Амти почувствовала странное чувство, похожее на искаженную, приглушенную нежность и поняла, что Шацар испытывает его к своей изуродованной внутри и снаружи сестре.
Шацар снова закрыл ее лицо черной, непрозрачной вуалью.
— Адрамаут, Аштар и остальные… — начала было свою мысль Амти.
— Живы, — ответил Шацар. — Я их обездвижил. Насчет Шайху не уверен, он изрядно опух, наверное, у него аллергия на пчелиные укусы. Может быть, он умер. Это вероятно.
— Хватит! — подумала Амти. — Прекратите! Я поняла! Вы убьете нас?
— Мне это не интересно.
— Амти, — крикнула Мескете. — Что ты медлишь? Ты ведь можешь двигаться. Давай!
И Амти знала, что это значит.
— Но ведь ты сама говорила…
— Я передумала!
Амти вскинула автомат, направила его на Шацара. Он даже не стал целиться в нее из пистолета. Руки у Амти дрожали, ей было страшно нажать на курок просто так. Она не хотела, но, может быть, она должна была. Так было бы лучше для всех. Все закончилось бы здесь. У них были бы свидетели. Яуди спасла девочек, у них есть свидетели. Им бы поверили.
Остановить машину можно было отстрелив всего одну шестеренку в сердце управления.
— Не трудись с поднятием боевого духа, девочка.
Голос Шацара ничего не выражал, может, потому что он не говорил вслух. Он поудобнее перехватил Саянну, пошел к двери, переступая через девочек.
— Если я умру, ты умрешь вместе со мной.
— Я думала, что…
— Словом, стреляй, если хочешь убедиться. Убьешь меня, себя и нашего сына.
— Но вы могли бы просто обездвижить меня, как остальных! Теперь на меня не действует ваша магия?
— Действует. Я просто не хотел тебя обездвиживать. Затем и нужен был ритуал, Амти. Чтобы обезопасить себя от твоих необдуманных действий.
— Но…