— С чего ты так решил?
— С того, что я сижу на плече человека, по всей школе запрятавшего свои дневники. Тебе нравится играть в шпиона.
— Нет.
Они зашли за ворота школы, во дворе гуляли дети. Какая-то девочка играла в классики, конец поля в которых обозначался словом «пустота». Небольшая стайка девочек собралась вокруг подруги, прыгавшей через резиночку. Каждый раз, когда она не успевала перепрыгнуть, остальные толкали ее на асфальт. Шацар с большим интересом отметил ее разбитые коленки. Какой-то мальчик с таким же интересом копался палочкой в мертвом голубе.
— И тебе хочется, чтобы кто-нибудь видел, как ты хорошо справляешься со своей работой. Поэтому ты возьмешь меня с собой.
— Нет.
— У тебя наступил стойкий регресс, — серьезно сказал Мардих тоном госпожи Айни. — И я знаю, что ты скажешь. Я подловил тебя, теперь ты не можешь…
Шацар просто стряхнул Мардиха с плеча, заходя в здание. Просторный холл был сейчас пуст, дети играли во дворе. Шацар прошел в библиотеку, где его ждала, госпожа Айни. Она улыбнулась, поднимая взгляд от книги. В алом, кожаном переплете и со старинным шрифтом, скорее всего эта книга была создана в прошлом веке. Госпожа Айни коллекционировала старинные вещи, но никогда не относилась к ним с трепетом. Вот и сейчас ее пальцы легко скользили по пожелтевшим страницам.
— Как все прошло, Шацар? — спросила она.
— Замечательно, госпожа Айни. Я готов.
Она улыбнулась. У нее были точеные черты лица, чуть слишком аккуратные, чтобы казаться настоящими. В молодости госпожа Айни, наверняка, напоминала фарфоровую куколку.
— Я рада, Шацар. Я горжусь тобой. И я думаю, что ты достоин. Пусть Мать Тьма не отметила тебя, по крайней мере пока, я хочу, чтобы ты носил ее знаки.
Она встала. Госпожа Айни всегда ходила только в черном — из уважения к Матери Тьме. Спустя столько лет Шацар прекрасно знал, что безумие госпожи Айни было связано с фанатизмом.
Шацар, впрочем, не считал это безумием.
— Но разве в Государстве меня не могут раскрыть из-за Ее отметин? Возможно, Мать Тьма прозрев все, знает и мою особую миссию, оттого и не искажает мой облик, — сказал Шацар осторожно.
— В Государстве модно подражать обычаем далеких предков нашего народа. Они наносят себе татуировки, в этом нет секрета. Твой знак будет татуировкой. И он будет иметь смысл лишь для очень старых Инкарни. А очень старые Инкарни вроде меня достаточно мудры, чтобы оставаться во Дворе в эпоху великих перемен. Убивать должны молодые, это их право и предназначение.
Госпожа Айни толкнула дверь один из книжных шкафов, он отодвинулся, открывая проход. Шацар был здесь и прежде, помогая госпоже Айни в служении. Он знал, что школа построена на месте древнего храма Матери Тьмы, однако даже Шацар не мог поверить в то, что видел каждый раз приходя сюда. Помещение нарушало все законы физики, само существование его казалось и было абсолютно неправильным. Зал уходил вдаль, так что конец его терялся, оставаясь неуловимым для взгляда. Потолка и стен не было, вместо них была темнота, а идти приходилось по хаотичному нагромождению мраморных плит, иногда сужающихся до размера тропинки, а иногда расширяющихся, охватывающих ширину всего зала. Изредка встречались иссеченные временем колонны, полуразрушенные арки. Но худшее было там, где никакого пола не было. Шацар видел дымный водоворот, уходивший в абсолютную тьму. Госпожа Айни говорила, что этот Храм вовсе не был аналогом Лестницы Вниз, он не вел к Матери Тьме, однако падать в пустоту она настоятельно не рекомендовала. Голова Шацара кружилась от невероятной высоты на которой на самом деле находился весь известный ему мир. А под темными, вившимися внизу вихрями раскрывалась настоящая бездна. Шацар всякий раз удивлялся тому, как мал видимый мир. Тому, что большая часть мира настоящего, это и есть Мать Тьма, непонимаемая, чуждая всему сущему и одновременно являющаяся источником всего сущего.
Некоторое время они шли вперед. Иногда тропинка становилась совсем узкой и им приходилось передвигаться боком, иногда приходилось прыгать с плиты на плиту. В конце концов, госпожа Айни остановилась перед алтарем — каменным столом, изрезанным грубыми символами. В трещинках еще заметны были подтеки древней крови. Шацару нравилось думать, что оставь он здесь жертву, кровь вечно прибывала бы свежей.
Шацар и госпожа Айни опустились перед алтарем и обратили взгляды к пустоте наверху.
— Мать Тьма, прошу тебя благословить сына твоего, Шацара на исполнение воли твоей.
ebooksa