Раздвоение личности

И я с какой-то мазохистской улыбкой посмотрел на небо. Пусть мой поступок будет далеко не самым умным, но другого решения возникших проблем я просто не вижу. А попасться в лапы к кровососам, страсть как не хочется. Сомневаюсь, что Совет подготовил мне легкую смерть. Лучше уж совершить задуманное мною, несмотря на то, что в случае провала меня ожидает все тот же исход. Но, во всяком случае, быстрая смерть это…

— Более-менее стильно, — вставил Ривз и расхохотался.

Неподобающее обращение

Мой план был предельно прост.

Вампиры рано или поздно все равно найдут меня, а уж когда они это сделают, у меня не останется ни единого шанса на выживание. Значит все, что от меня требуется — переждать ночь. А переждать ее, имея на хвосте двух кровососов, очень и очень проблематично, а, следовательно, нужно что-то такое, что сможет держать вампиров на расстоянии ну или по крайне мере то, что сможет задержать их на какое-то время. Этим «чем-то» являлись силовые поля у берегов Джиегвара, которые были призваны пресекать встречи горожан с фауной нашей городской реки.

И именно в воду, которую все привыкли использовать в качестве идеального мусорного бака, я планировал прыгнуть. Затея, мягко говоря, была не самой лучшей.

— Тебя сожрут, — ядовито сказал Ривз. — Хорошо еще будет, если при ударе о воду скопытишься…

— Не сожрут, если успею доплыть до мелководья, — возразил я.

— Ха! Успеет он, как же!

Моя затея строилась на том, что невидимые стены не могли быть слишком высокими. Разумеется, я слышал множество забавных историй, связанных с этими силовыми полями и если хоть что-то в них было правдой, то можно было сделать вывод о том, что при желании эту преграду можно перепрыгнуть. И именно это я собирался проделать при помощи довольно высокой часовни, стоявшей у самого берега Джиегвара.

Если же не выйдет, то… Что ж, все лучше, чем попасться в лапы вампиров.

— Кейл, я не хочу умирать, — заявил Ривз. — Молодой еще, понимаешь ли…

— Отвали, — приказал я и поморщился от боли.

Удар Виктора давал о себе знать — левая сторона лица понемногу начинала припухать и в скором времени меня должен будет украсить живописный кровоподтек. Гадство.

Часовня представляла собой огромное, выложенное из серого камня, здание с двумя башнями, одну из которых венчал циферблат черного цвета с белыми стрелками, а другую циферблат белого цвета с соответственно черными стрелками. Время само собой и там и тут показывалось одинаковое, и решение архитекторов снабдить часовню двумя башнями было не более чем обычным позерством.

Все в нашем мире делается исключительно ради красоты, которая, как известно когда-нибудь да все-таки спасет все живое. Вот только понятия прекрасного у каждого разные. И это более чем печально.

Я подбежал к массивным дверям часовни и дернул за большие узорчатые ручки. Старания успехом не увенчались — видимо дверь была закрыта изнутри, что, однако меня совсем не смутило и я что есть сил забарабанил по дереву кулаками. Должен же быть хоть кто-то внутри, в конце концов.

Прошла, наверное, целая вечность прежде чем послышался скрип отодвигаемого в сторону засова и чье-то приглушенное бормотание.

— Тебе чего сынок? — спросил, немного приоткрыв дверь, сухонький старик.

— Зайти бы погреться, — ответил я. — Впустишь?