Раздвоение личности

Я осторожно дотронулся до лица, но крови слава Тьме не было, затем ощупал тело и к своему величайшему облегчению убедился, что переломов нет. Но, черт возьми, как же болит челюсть!

— Что теперь? — неожиданно сменив насмешливый тон на серьезность, спросил Ривз.

— Теперь я труп, — мрачно сказал я.

— Вот так просто сдашься?

— Нет, не просто. Но на конечный результат мои трепыхания все равно не повлияют.

Кряхтя, я поднялся на ноги, отряхнул куртку и брюки и тихо побрел к фонтану в центре площади. Скульптура стоявшего на задних лапах волка встретила меня спокойным и уверенным взглядом. Впрочем, как и всегда. Я подставил руки под бьющую из его пасти струю холодной воды и осторожно умылся. А ведь как оказалось Темный Облик нашего Смотрителя — огромный каменный волк. Уж не в его ли честь фонтан? Да, вряд ли. Тогда бы были хоть какие-то надписи…

— Ничего себе! А мы-то боялись, ты в церкви засел!

От неожиданного возгласа бесшумно подкравшихся сзади вампиров я вздрогнул. Вот и все…

Отвлекающий маневр

— Я смотрю, ты очень везучий у нас, — сказал один из вампиров, заметив следы недавней драки на моем лице. — С кем уже успел поцапаться?

— Со священниками, — буркнул я.

— Вот как, — рассмеялся лысый кровосос. — Ну, это в принципе логично — ты же у нас теперь личность известная и, как следовательно, очень многие хотят с тобой познакомиться. А переполох в церкви святошам не нужен, но, судя по всему, взять тебя по-тихому им все равно не удалось.

Я еще раз плеснул в лицо холодной водой из фонтана и уселся на зеленый мраморный бортик, коим была обнесена скульптура волка.

— Что с Виктором? — спросил я зачем-то.

Из интереса? Вряд ли. Наверное, просто пытался хоть как-то потянуть время до схватки, победителем из которой мне ни за что не выйти.

— О, ты о том славном маньяке? Не поверишь, но он оказался инкубом, а мы-то все наивные думали, что эту расу надежно истребили. Впрочем, теперь этого вида ночной нечисти действительно больше не существует. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Инкубом? Времен, когда Олеандр был гораздо более плотно заселен из-за обилия дневной и ночной нечисти самых разных сортов я не застал, но об инкубах что-то знал из исторических хроник. Теперь стало ясным, почему этому психу на протяжении многих лет удавалось терроризировать Олеандр — инкубы были способны испытывать эмоции лишь находясь рядом со свежими трупами, для этих тварей это было чем-то вроде наркотика, смысла жизни. И именно из-за этого их проклятья вампиры не могли вычислить убийцу по запаху чувств, а Темным, несмотря на все их проворство, не удавалось поймать его за горло — слишком уж незакономерными были убийства. И именно из-за такого мерзостного поведения всю эту расу вырезали под корень. То есть думали, что вырезали.

Все понимали, что Лорд Каун специально развязал Гражданскую Войну во время Затянувшегося Затмения, когда существа Дневного и Ночного Солнц впервые встретили друг друга. Разумеется, не принято было говорить об этом. Считалось, что война разгорелась сама собой и была остановлена лишь благодаря Темным под предводительством Лорда. Но ведь именно та кровавая бойня, продолжавшаяся трое суток, помогла Кауну остаться на престоле, где он засиделся еще к моменту Затмения. Даже тридцатилетнее правление, которое Каун отметил накануне войны являлось абсолютным рекордом властвования, а уж теперь, когда после тех памятных событий прошло двадцать два года… Неудивительно, что Великие Семьи, наконец, собрались скинуть Кауна с престола.

Даже жаль, что я не родился на пару десятков лет раньше. Чувствую, в Олеандре было намного веселей, когда ночью на улицах появлялись не только вампиры с оборотнями, а днем хозяйничал кто-то и кроме валькирий с мертвяками.

— Тебе что веселья не хватает? — ядовито поинтересовался Ривз.