Любовник-Фантом

22
18
20
22
24
26
28
30

Я притянул ее к себе, приподнял прелестное, заплаканное лицо и поцеловал. Небо свидетель, так отец целует дочь или сестра сестру.

— Помоги вам Господь, Мэри, — сказал я. — Время все лечит, но вам будет тяжело. Боль может оказаться жестокой.

Она подняла руку и погладила меня по щеке, словно заверяя, что выдержит любую боль.

— Вы воплощение всего лучшего, что есть в женщине, дорогая. Я никогда не встречал такой истинно женской души, как у вас.

Впрочем, я становлюсь болтливым. Поспешим же к развязке.

Вскоре я покинул Фэри-Уотер вместе с Джеффри. Его доставила на станцию самая легкая коляска из Лоу-Парк. Лакей герцога Севернского с помощью Валентайна отнес больного мальчика в дожидавшуюся нас инвалидную карету.

Дважды в неделю я заходил к Валентайну навестить больного и дважды в неделю отправлял в Фэри-Уотер благоприятный отчет о здоровье мальчика.

К этому времени я вновь обосновался в Лондоне. В ближайшие полгода я не намеревался покидать свое жилище, если не считать нескольких дней на Рождество. Меня окутывали знакомые туманы, милые моему сердцу газовые фонари напрасно старались рассеять кромешную тьму на пустынных улицах. В спертом воздухе, подобно глухим раскатам барабана, раздавались крики: "Орехи!", "Булки", "Лепешки!". Казалось, солнце вдруг взяло моду пребывать в состоянии вечного затмения, а луна, как и всякая женщина, решила этой моде следовать.

Обыкновенно в это время года я обедаю с людьми, которые почитают за честь находиться в моей компании, поэтому вечерами я часто скучал, хотя редко оставался один.

Впрочем, не нужно быть снобом, чтобы честно заявить, что общество людей, живущих к западу от Бонд-стрит, приятней тех достойных, но скучных людей, что обосновались на центральных площадях Лондона.

Я получил от леди Мэри около дюжины писем. Она была в восторге от дома, от местности, от соседей — не буду ли я так любезен зайти туда-то и туда-то и заказать для нее то-то и то-то? Она не извинялась, не просила прощения за причиняемые неудобства. С какой стати? Разве она не испытывала на себе глубину, широту и беспредельность моей доброты в течение долгих лет, об истинном числе которых любая другая женщина "не пожелала бы вспоминать".

Я написал, что собираюсь прислать ей пару лебедей, чтобы пруд, окруженный соснами, не казался таким угрюмым, но вскоре получил ответ, где она просила меня повременить, потому что пруд сильно обмелел и неизвестно, не опустится ли вода еще ниже.

Лето стояло на редкость сухое и жаркое, и до меня то и дело доходили жалобы, что где-то высох источник или ручей, поэтому меня нисколько не удивило, что злополучный пруд постигла та же участь.

Однако на леди Мэри этот факт, похоже, произвел глубокое впечатление: она отправляла мне депеши о состоянии пруда по меньшей мере дважды в неделю.

"Мне говорили, — писала она, — что вода в вашем маленьком озере за последние сто лет не опускалась ниже корня определенного дуба. Сейчас она стоит тремя футами ниже".

Через два дня пришла другая записка: "Вода быстро убывает".

Сразу же вслед за ней я получил предлинное письмо со сплошь исписанными полями, в котором ее светлость с помощью восклицательных знаков тщетно пыталась выразить свое удивление. "Хорошо бы вам приехать и убедиться во всем самому", — гласила одна из фраз — словно я подозревал, что леди Мэри спустила пруд. "В самом деле, происходит нечто странное. Женщина, которую вы оставили приглядывать за домом, считает это предзнаменованием Страшного суда и упросила меня принять от нее два религиозных трактата. Она божится, что когда пруд высохнет, наверняка что-то случится".

"Воды осталось только тридцать дюймов", — сообщалось в следующем письме, затем: "Пруд высох. Но я довольна. Теперь я знаю, куда уходит вода, знают это на свою беду и строители железной дороги. Рельсы затоплены. Им придется устраивать себе новый пруд. Кроу-Холл осаждают толпы людей. Приходят даже из соседних деревень убедиться своими глазами, что в Черном пруду не осталось ни капли воды. В грязи на дне обнаружилось несколько бочек и других странных предметов. Несколько землекопов любезно предложили мне убрать этот хлам, но так как внутри может оказаться все что угодно, я поручила их охранять церковному сторожу. Больше никто не соглашается оставаться на ночь в этих посещаемых привидениями местах".

Нетрудно догадаться, что я немедля поспешил в Кроу-Холл, где нашел леди Мэри в прекрасном расположении духа, Черный пруд сухим, бочки — что бы ни хранилось в них раньше — полными грязи, инженеров с железной дороги в отчаянии, а миссис Пол предрекающей несчастья.

— Можете сколько угодно говорить о нижних уровнях, железнодорожных рвах и так далее, но почему пруд высох именно сейчас? Разве седьмое число следующего месяца, если мы все до него доживем, не тот самый день, когда исчезла жена Филипа Уолдрума? Господи, помилуй нас грешных!