- Я вижу что – то зеленое – сказал Вур, с волнением осматривая левую руку Лартена. Сердце Лартена забилось быстрее, он с ужасом поднял голову, чтобы посмотреть на свою руку…. И увидел улыбку Вура.
- Гад! – воскликнул Лартен, со смехом стукая кузена по руке.
- С ними все в порядке – заверил его Вур – Лучшие руки на заводе. А теперь, за работу, нам надо варить коконы.
Со вздохом, Лартен вытащил несколько коконов из ведра, приготовился, и засунул руки в кипящий чан.
Первые несколько минут, боль была ужасна, но потом его огрубленная кожа привыкла к кипятку, и он работал без единого звука, все оставшееся утро.
Глава 3
Время проходило медленно и тихо. Обмакивать коконы в кипятке, не являлось требовательной работой, и детей вскоре охватила скука.
Лартен с радостью поболтал бы с Вуром, и другими членами их команды, но Трэз все время бродил по заводу, и не смотря на то, что он был очень большим, мог двигаться тихо как кошка. Если прораб слышал что кто – либо из детей разговаривает, он бил ребенка до потери сознания. Ходили слухи, что однажды он отрезал девочке язык, который он хранил в кошельке. Так что дети говорили лишь тогда, когда это было связанно с работой.
Костры под чанами с кипятком, горели двадцать-четыре часа в сутки. Рабы работали даже ночью, и поэтому комната всегда была полна дыма, и скоро все дети кашляли, и протирали глаза. Лартен вечно чувствовал вкус сажи во рту. Этот вкус он чувствовал даже сквозь сон.
Одежда Лартена тоже воняла. Как и одежда Вура. Некоторыми вечерами, когда мать Лартена была в плохом настроении, они кричала на мальчиков, и заставляла их раздеваться, после чего бросала их грязную одежду во двор, и мальчикам приходилось прятать свои голые тела от братьев и сестер.
Отец Лартена не хотел отправлять мальчиков на завод. Он ненавидел это место, так же как и они, не смотря на то, что он сбежал оттуда в молодости, и теперь работал в другом месте. У него получилось найти работы в других местах для старших детей, но работы были в малом количестве, когда пришла пора Лартену и Вуру зарабатывать для семьи. А Трэз предлагал наполовину нормальную зарплату. Поэтому, невезучим друзьям больше некуда было пойти.
Лартен обязан был поддерживать костер под чаном на определенной температуре. Как только он чувствовал, что температура опускается, он подкидывал в огонь бревна из горсти бревен в другом конце комнаты.
С другой стороны от Лартена, Вур перестал растапливать коконы, и ринулся к яме на заднем дворе. Трэз неохотно смирился с надобностью ходить по нужде, но если ребенок шел, а не бежал, Трэз избивал его.
Лартен улыбнулся. У Вура был слабый мочевой пузырь, и он бегал к яме три раза в день в отличие от Лартена, кто обычно ходил туда лишь раз в день. Вур пытался пить меньше воды, но это ничего не изменило. По началу, Трэз бил Вура, потому что думал, что тот лишь отлынивает от работы, но со временем понял, что жалобы Вура были правдивы, и хотя он время от времени бил его, он позволял бедняге ходить к яме столько сколько требовалось.
В этот раз, Вур был взволнован, когда вернулся.
- Что случилось? – спросил Лартен
- Один из владельцев завода был с Трэзом – пропыхтел Вур – Он идет проверять комнату с червяками.
Предупреждение Вура быстро распространилось по заводу, и все ускорились. Было плохо, когда кто нибудь из владельцев приходил на фабрику. Трэз очень сильно нервничал в присутствии своего начальства. Он смиренно водил начальника по заводу, с ложной улыбкой на лице, потея как свинья. Когда гость уходил, Трэз делал несколько глотков из бутылки рома, которую хранил в своем кабинете, после чего, яростно бродил по фабрике, нападая на всех, кто под руку попадался.
Дни, когда Трэз выходил на тропу войны, были ужасны. Не смотря на то, кто что делал, он нападал на любого. Даже лучшие рабочие на станках, к которым Трэз обычно относился лучше всего, в такие дни терпели ранения.
Лартен молился, пока работал, умоляя разнообразных богов, держать Трэза как можно дальше от их чанов. Не смотря на то, что Лартен не имел религии, он считал, что не повредит на всякий случай помолиться.