- Она ничего обо мне не знает. Я лишь использовал ее. Она меня не интересует.
- Это хорошо. Тогда Вы не сильно расстроитесь, когда поднимете голову и увидите вот это.
Меньше всего Лартен хотел поднимать голову. Он догадывался, что его ждет. Но Себа учил его всегда смотреть в лицо страху.
Его глаза были почти закрыты из-за солнца, но он прекрасно видел паруса. А так же снасти. А так же Малору, свисающую с одной из мачт. Вокруг ее шеи была веревка. Девушка безжизненно болталась туда-сюда в такт с качающимся кораблем.
Лартена Крепсли наполнило холодное спокойствие. Он чувствовал себя точно так же, как и много лет назад, когда он был еще мальчиком, и его лучшего друга убили у него на глазах. Казалось все эмоции покинули его. Он забыл о правилах и морали.
В тот миг он не был человеком или вампиром, но природной силой. Тогда на фабрике был только один человек, на которого он мог выпустить свою злость. Здесь их было несколько дюжин.
- Когда-то меня звали Живчиком. - Прошептал он. - Самые быстрые руки на свете.
С этими словами его глаза сверкнули, и он напал на них.
Глава 24
Лартен сидел на носу корабля, держа на руках ребенка. Он подбрасывал его вверх и ловил. Ребенок смеялся. Руки Лартена были покрыты кровью, и он испачкал ей одежду младенца, но ни одного из них это не волновало.
В последствии Лартен ни разу не смог вспомнить все побоище от начала до конца, но части этого события мучили его днем и ночью до конца жизни. Перед его глазами будут появляться лица, а иногда он будет отчетливо видеть, как его ногти режут горло будто кусок масла или как он с легкостью раздавливает человеческий череп рукой.
Иногда он чувствовал во рту странный вкус. Сначала он не мог понять что это, но потом вспоминал, как откусывал пальцы на ногах матроса пока тот был еще жив, потом уходил, а позже доделывал свое дело, как мясник который на минуту отвлекся.
Он оставил капитана напоследок, позволяя ему наблюдать за тем, как погибают члены его команды. Сначала тот просил пощадить их, а когда они все погибли, он пытался уговорить Лартена не трогать его самого. Лартен лишь ухмылялся и показывал пальцем на Малору.
В его снах многие матросы пытались прыгнуть в море, чтобы спастись. Хотя на самом деле так пытались поступить лишь трое, в его снах их были сотни. Но это было неважно, так как он всегда убивал всех до единого и лишь потом просыпался.
Младенец попытался что-то сказать и заплакал. Лартен покачал его на колене, пытаясь успокоить, но мальчик не замолкал. Со вздохом Лартен обернулся и осмотрел заваленную трупами палубу.
Он знал, что все будет выглядеть плохо, но все было гораздо хуже, чем он думал. Многие были разрезаны (разгрызены, разорваны) на куски. С веревок свисали кишки. Головы были насажены на палки. У одной из голов не было обоих глаз. В глазницы были воткнуты два креста.
Лартен видел многое на полях боя, но ничего настолько ужасного. Он хотел разрыдаться, но слезы не выступали на его глазах. Он понимал, что не имеет права плакать.
Сглотнув, Лартен стал рассматривать тела. Это было его рук дело. Он мог бы обвинить во всем грипп, но это было бы ложью. Он сам решил это сделать. Малору убили, и он позволил себе сойти с ума и отомстить всему кораблю. Он чувствовал стыд и отвращение, степень которых он не мог выразить словами. У него не было оправданий и он не мог спрятаться от этого. Он это сделал, став чудовищем, которого и боялись эти люди. Пэрис предупреждал об опасностях одиночества, но Лартен не стал его слушать. И вот результат. Именно так вампиры становились плохими.
Лартен начал пробираться через тела, держа младенца над головой. Он был рад, что ребенок не понимал происходящего. Зайдя в каюту младенца, он нашел полупустую бутылку молока. Сев на кровать, он посадил мальчика на колени и дал ему молока.
Ребенок жадно схватил бутылку и принялся пить. Только в этот момент Лартен понял, что не знает, что случилось с матерью мальчика.