Блондин в горячке мало что понимал, но кивнул. Димитрий, увидев, что тот в адеквате, предложил идею:
– Сделаем вид, что ты – заложник, на случай если столкнёмся нос к носу с кем-нибудь.
– Угу. Я понял, – согласился сосредоточившийся студентик.
– Тогда вперёд.
Кравцов, схватив Алистера за плечо и сделав вид, что поймал его при побеге, пробирался вместе с ним дальше.
С одной из комнат раздавался мощный храп. Просто будто тиранозавр сверлит.
– Постой, давай заглянем кто там, – предложил Димон. – Не хочу, чтобы на хвосте оказался какой-то безумный берсерк.
Алистер сглотнул, всем видом показывая, что ни за что не хочет знать, кто издаёт такие рычащие звуки. Но деваться ему было некуда, а потому неуверенно кивнул.
Димитрий приоткрыл дверь и тихо присвистнул. На рыжем кожаном диване с опустошенной бутылкой коньяка в обнимку лежала бухая Гробовщица.
Алистера передёрнуло. Он тут же рванул на выход, но Димитрий остановил его.
– Не очкуй ты. Эта страхоблядина не слышала выстрелов. У альбиносов из-за недостатка меланина нарушается слух, он у них менее острый, чем у большинства людей, поэтому они склонны к преждевременной глухоте. Да и она ещё бухая. Ну что? Будем мстить этой шкафошлюхе?
– Ты уверен…? – прошептал Алистер. – Давай лучше смоемся отсюда, прошу…
– Послушай, – также тихо ответил Димитрий. – Ты хочешь сбежать, а потом всю жизнь вспоминать, что упустил возможность отомстить? Сделаем это. Вместе.
Блондин злобно посмотрел на лежащую пьяную акулу. Он хотел умереть, чтобы его мучения закончились, а теперь она перед ним. Так почему бы, действительно, не убить её? Она точно этого заслужила!
– Хорошо, – шепнул Алистер.
Димитрий посмотрел на него и улыбнулся:
– Правильно, сейчас мы этой суке покажем…
* * *
Гробовщица, спавшая на животе с оттопыренной оголённой задницей, проснулась от того, что почувствовала жёсткое вторжение внутрь себя. Настойчивое, бескомпромиссное, приносящее боль.