Игла проигрывателя подпрыгнула вверх, ребра продолжали беззвучное вращение.
Марина застыла, тупо глядя в никуда.
И стояла так века, тысячелетия, совершенно потеряв представление о пространстве и времени…
Заставил ее вздрогнуть, очнуться лишь звук автомобильного сигнала, долетевший с улицы.
Кирилл…
Быстрым, каким-то хищным движением она сдернула снимок-пластинку с проигрывателя.
И спрятала в первое попавшееся место — в бельевой шкаф, под стопку ветхих, но чисто выстиранных и наглаженных мужских рубашек.
На крыльце послышался веселый голос Кирилла:
— Ау, хозяюшка! Отпирай!
И стук в дверь.
Марина раздраженно шагнула в сени — самому уж и двери не открыть, не маленький вроде… — и остановилась, изумленная.
Массивный внутренний засов входной двери был задвинут.
Она не помнила, что хотя бы прикасалась к нему — с момента своего появления в этом доме.
Абсолютно не помнила…
Продавщицу звали Клавой — и сей факт она первым делом сообщила Кириллу самым радостным тоном. Так прямо и сказала:
— Здравствуйте! А меня Клава зовут! Мяса купить приехали, да? — слова сопровождались широчайшей улыбкой.
Можно подумать, что в этом импровизированном магазинчике, примыкавшем к длинному, приземистому зданию свинофермы АО «Загривье», продавалось что-то еще, кроме мяса и мясных субпродуктов…
Тем не менее, при всей внешней бессмысленности, тирада продавщицы оказалась-таки информативна — и между слов в ней можно было услышать многое.
Например, что Клаве — кустодиевской девице с соломенно-рыжей косой до пояса — надоело до смерти Загривье, и здешние кавалеры, не способные связать двух слов, зато сразу норовящие залезть под юбку.
И то, что Кирилл — видный городской парень — чем-то ей понравился, хотя на самом-то деле она