Секрет еловых писем

Новое оскорбление! Ладно, раз она ничего не хочет понимать, я больше не стану и стараться. Еще не хватало, чтобы на меня все смотрели как на дурачка!

– Мээээааауууумиииаааууууиииииааууууумэээаааауууууиииии, – пропел я и понял, что эта мелодия удалась мне особенно хорошо. Но на всякий случай добавил еще и короткую музыкальную фразу: – Миииимииииииимииии!

Кира вытаращила глаза от удивления:

– Послушай-ка, ты что, пытаешься петь?

Что значит – «пытаешься»?! Я пою!

Тут Кира рассмеялась. Кажется, она наконец все поняла!

– Уинстон, дружище! Ты хочешь, чтобы я спела? Ты хочешь, чтобы я подошла к Хейнсон и Фернандесу и спела отрывок из мюзикла?

Мурррр, мурррр, МУРРРР! Да, да и еще раз да! На сто процентов!

Кира склонила голову набок:

– Значит, ты в самом деле хочешь этого? Хм-м. Но я ведь тебе только что объяснила, почему считаю, что это нехорошо… Ну, даже не знаю… Мне кажется, что…

ШШШШШШШ! Почему Кира не хочет послушаться моего совета! Я абсолютно уверен, что для нее это превосходный шанс! Иногда нужно верить в себя и (это я говорю просто в качестве примера) прыгать в мусорный бак. Хотя и не знаешь, что тебя там ждет. Я принял гордую позу и с вызовом взглянул на Киру.

– Ну ладно, – сказала она со вздохом. – Раз Эмилия не пришла, а все собрались и готовы к репетиции, тогда я скажу фрау Хейнсон, что могла бы сегодня исполнить роль Кота.

Молодец Кира! Храбрая девочка!

Господин Фернандес хлопнул в ладоши:

– Дети, внимание! Все на сцену! Мы только что говорили с родителями Эмилии. Вернее, им позвонил господин Салемке, наш пианист.

Стоявший у фортепиано молодой человек, очень худой и бледный, кашлянул и сообщил:

– Да, к сожалению, Эмилия действительно больна и сегодня не придет. Жалко, потому что еще вчера она была совершенно здорова и бодра, и мы с ней уже разучили парочку песен.

Ага! Значит, это тот самый учитель музыки, о котором тогда говорила Паули. Ясно. Теперь я вспомнил, что часто видел его на репетициях в последние дни. Он занимался с хором, когда фрау Хейнсон разучивала с ребятами отдельные песни из мюзикла.

Фернандес нахмурился и вздохнул:

– Какая досада! Но мы все равно начнем репетицию, и я буду читать слова ее роли. Петь я, разумеется, не смогу. Конечно, выглядеть это будет глупо, но ничего не поделаешь – других вариантов у нас нет. Итак, ребята, все встают на свои места. Леония, ты идешь ко мне. Важно, чтобы режиссер хорошо видел всех актеров.