Шочи выбранилась по-испански и переключила проигрыватель на следующую композицию. Вступили «Bulletboys»[4] с песней «Smooth Up In Ya».
– Дин, – позвал Сэм с заднего сиденья. – Я готов вышвырнуть этот чертов диск в окно. Никогда не думал, что действительно это скажу, но почему бы тебе снова не поставить «Led Zeppelin»?
– Вы свидетели! – Дин указал на Шочи и Клаудию. – Вы обе слышали, как он это сказал.
– Если мне придется хоть еще один раз прослушать «Misty Mountain Hop», – вмешалась Клаудия. – Я перестреляю всех в этой машине. Теперь я это умею, сам знаешь.
– А вообще, – проговорил Сэм, – знаешь что? Останови. Моя очередь вести. Клаудия, сядешь рядом. Теперь ты будешь музыку выбирать.
– Да! – девочка вскинула кулак.
– Ни в жизни, – сказал Дин. – У нас тут не музыкальная демократия.
– Теперь будет, – парировал Сэм.
Тот факт, что Дин все еще мог действовать ему на нервы своими музыкальными пристрастиями, казался до странного обнадеживающим. Одна из немногих оставшихся ниточек, которая по-прежнему связывала Дина с незнакомцем в теле брата. Это давало ему надежду, что Сэм все еще где-то там.
Шочи свернула на пыльную обочину, вышла из машины и потянулась. Дин тоже вылез.
– Сдаешься? – спросил он. – Вот так просто? Я думал, ты на моей стороне.
– Я не сдаюсь, – она открыла бутылку с текилой. – Я просто понимаю, когда пора и другому дать порулить.
Шочи глотнула и передала бутылку Дину.
– Хорошо сказано, – он не отказался. – Выпьем за это.
Устроившись на заднем сиденье в компании Шочи и бутылки, Дин понял, что ему, видно, предстоит очередная ночь рядом с Шочи, но не с ней. А значит, надо тщательно следить за потребляемым алкоголем: то ли пить мало, чтобы не возникло мысли склеить ее прямо здесь и сейчас, то ли много, чтобы просто отрубиться и ни о чем не думать. Если учесть размер бутылки и необходимость делить ее с Шочи, которая сама выпить не дура, лучше выбрать первое.
Клаудия нашла на радио плавную медленную композицию, которую на испанском языке проникновенно исполнял мужской голос.
– Это «Caifanes», – сказала Шочи. – «Los Dioses Occultos». Люблю эту песню.
– Круто, – сказала Клаудия. – Почти как мексиканская версия «The Cure»[5].
Такая музыка казалась Дину слишком девчачьей, но он особенно и не вслушивался, а просто смотрел то в окно, на черную пустоту, которую они пересекали, то на бутылку. Он думал о том, куда они едут, что это, возможно, затишье перед бурей, последняя спокойная ночь. Глотнув последний раз, он отдал бутылку Шочи и наблюдал, как она пьет, но когда Шочи вернула бутылку, покачал головой:
– Хорош.