Поцелуй койота

– На самом деле раздеваться было не обязательно. Наверное, она просто хотела попялиться на твое тело.

– Серьезно, что ли?

– Нет, – Шочи заулыбалась по-настоящему. – Шучу. Одежда мешает току естественной энергии, необходимой для исцеления.

– Уж и не знаю, верить ли тебе, – проговорил Дин. – По-моему, от всех вас, ацтекских цыпочек, добра не жди. Только и пытаетесь покуситься на честь больного беззащитного гринго.

– Если я захочу покуситься на твою честь, – возразила она, – то вполне способна это сделать, когда ты здоров и в расцвете сил. Забыл уже?

Дин не забыл.

– Твоя бабушка еще вернется? – спросил он.

– Просто вышла прихватить кое-какие ингредиенты. Скоро вернется: лечить еще много.

– Не говори так, – ужаснулся Дин. – Я еле-еле первый раунд выдержал.

– Мне жаль.

Дин видел, что ей и вправду жаль. Хоть и прикрываясь остротами, Шочи действительно переживала.

– Знаешь, – Дин махнул здоровой рукой. – Если б мы были в боевике, ты бы сейчас нежно перевязывала мне раны. А потом бы вступил протяжный аккорд электрогитары, и мы бы покатились по постели в замедленной съемке.

– Если б мы были в «Кью, Летающий Змей», – парировала Шочи. – В следующей сцене я бы принесла тебя в жертву Кецалькоатлю.

– Ты же, вроде, говорила, что не смотрела фильм.

Шочи вынула телефон, несколько раз стукнула пальцем по дисплею и развернула его к Дину:

– Решила полюбопытствовать.

На экране ацтекский жрец готовился вырезать сердце какому-то несчастному бедолаге на вершине Крайслер-билдинг[3].

– Сэм прав, – проговорила Шочи. – Кино кошмарное. Смотри, он держит нож совершенно неправильно.

Дин рассмеялся, но смех перешел в слабый кашель. В груди давила тяжесть, правая рука по-прежнему ощущалась чужой и налитой свинцом.

– Ну? Я так понимаю, перевязывать мои раны ты не собираешься?