Фантом

И в голову мне пришла тогда вот какая фишка. Пока я была совсем маленькая, бабушка иногда брала меня с собой в церковь. Там по воскресеньям священники читали проповеди, и одного из них я очень хорошо запомнила, у него были глаза зловещие, почти совсем черные, как у демона, непонятно, что вообще он в церкви делал, но он сказал как-то всей этой пестрой воскресной толпе: «Ад у нас внутри, братья и сестры, и рай там же, и только мы выбираем, который из них нам созерцать.»

Должно быть, так оно и есть.

САМАЯ ЛУЧШАЯ СМЕРТЬ

Рассказ

Она стояла у окна с телефоном в руке: высокая и крепкая, в узком платье до колен, перехваченном кожаным ремешком на талии. Много раз подряд набирала она один и тот же номер, поднося аппарат к уху, хмурилась, напряженно вслушиваясь то в тишину и шуршание, то в бестолковые обрывки чужих разговоров, то в короткие гудки или механический голос робота на телефонной станции — все операторы мобильной связи были перегружены — дозвониться было невозможно.

С улицы доносились резкие автомобильные сигналы, крики, завывание сирен — гигантские пробки образовывались повсюду — она поглядела вниз — улица с высоты двадцатого этажа представлялась разноцветной мозаикой из автомобильных крыш, бегущих людей, полицейских касок и режущих глаз всплесков проблесковых маячков.

Она присела на подоконник, вытянув длинные сильные ноги в блестящих капроновых чулках и черных лакированных туфлях. Снова набрала номер — шуршание, гудок. Длинный. Впервые за последние полчаса. Ещё один. Тоже длинный. Неужели получилось? Она боялась поверить, сердце её радостно заколотилось. Третий длинный гудок и — наконец-то! — голос. Тот самый голос.

— Да. Грэм Симпсон слушает.

— Это Грета… — выдохнула она.

Опустевшая квартира хранила следы недавних спешных сборов. Вещи были вывалены из шкафов, ящиков и секретеров, грудами громоздились на столах, кровати, стульях. Девушка взволнованно ходила взад-вперед по комнате, изредка наступая на какую-нибудь забытую безделушку, а та с коротким жалобным хрустом трескалась под толстым квадратным каблуком.

— Откуда ты звонишь, малышка? — голос его потеплел, — ты уже выехала за пределы Города?

— Нет, — ответила она твердо, — я не смогла бы сбежать, не простившись с тобой.

Её семья уехала утром. Она соврала, что потеряла и никак не может найти свой паспорт (без него не пускают в несгораемый спасательный бункер под землей) и под этим предлогом осталась одна в покинутой квартире.

— Малышка, — мягко сказал он, — но это же глупо. Я знаю, что для тебя забронировано место в бункере, и ты рискуешь туда опоздать. Ракетная атака может начаться в любую минуту.

Девушка остановилась посреди комнаты и с силой стиснула трубку.

— Симпсон, — сказала она грубо, — пусть лучше чёртова ракета поцелует меня в лоб прямо сейчас, чем я проживу гребаную долгую и счастливую жизнь без тебя, ты понял? Сейчас не время прятаться от самих себя, и я знаю — ни одна женщина не может ошибиться сердцем, Симпсон, — мое место там, где ты.

— Уезжай, — сказал он.

— Ты не любишь меня?

— Нет.

— Не верю, — сказала Грета решительно, — а даже если и так, Симпсон, я всё равно не уеду, просто из вредности, сгорю здесь, в своей квартире одна, а ты сгоришь один в своей квартире, или где там черт тебя мотает, в своем офисе, за несколько миль от меня, — в её голосе появились саркастические нотки, — Если вам хочется провести последние полчаса вашей жизни в гордом одиночестве, которое вы так любите, мистер Симпсон, я не посмею вам мешать.