— А хомячок? — спросила я с любопытством.
— Для моего эго он слишком маленький, — со смешком ответил Костя, и на этом разговор о животных мы закончили.
Это был уютный вечер. Мы почти не обменивались шпильками, и раздражения не было — вино его успешно погасило, придав мыслям и телу расслабленность. А свечи мы все-таки зажгли, когда наш ужин был доставлен, и уютный вечер сразу превратился в интимный. Мы сидели друг напротив друга, и я рассматривала мужчину, волею чужого спора, временно ставшего моим, и понимала, что могла бы влюбиться в него до потери пульса, если бы всё происходило всерьез. Он нравился мне внешне, и нравился внутренне. Ему бы я смогла вручить себя под полную ответственность, и была бы уверена, что нахожусь за каменной стеной. Мне импонировало то, что он может уверенно принимать решения, и то, что относится без высокомерия к исполнителю, то есть ко мне. Колчановский мог бы просто направлять и указывать, не давая мне воли в нашем внутреннем общении. Мог не приносить извинения за то, в чем его вины-то и не было, потому что этот момент уже был оговорен в нашем «брачном контракте». И уж точно мог не искать фиалки, чтобы сделать мне приятно. А он хотел сделать приятно, я уверена…
— Что? — я очнулась от вопроса, заданного немного смущенным тоном, и это тоже было открытием — мой шеф умел смущаться. — Я испачкался? Ты глаз не сводишь.
— Нет, с твоим лицом всё в порядке, — ответила я и отвернулась, чтобы скрыть собственное смятение. — Просто задумалась.
Он промолчал. А когда я снова повернулась, Костя задумчиво покручивал в руках бокал с вином, глядя на огонек свечи. После поднял на меня взгляд и улыбнулся:
— Мне чертовски легко с тобой, — вдруг сказал он. — Не могу вспомнить, когда мне в последний раз было так уютно с кем-то рядом. Даже когда ты рычишь — это не раздражает. — После встряхнулся и произнес: — Ну, хватит лирики. Вернемся к делу. Что ты знаешь обо мне?
Я на минуту задумалась, потом пожала плечами:
— Ничего.
— Я так и думал, — кивнул он, и вечер интимный перешел в новую стадию — вечер откровений.
Теперь я знала, что мой начальник — сирота, и что его родители погибли в автомобильной аварии, когда ему было всего десять лет. Опекунство над мальчиком взяла семья друзей его родителей — Поляковы. Так что с Александром они не то, что друзья, они почти братья, и почему Костя дорожит их дружбой, стало понятно без лишних уточнений. Именно Шурик поддерживал друга, когда тому особенно нужна была помощь.
— Сашка стал моей соломинкой, — сказал шеф. — Дядя Слава и тетя Элла заботились обо мне, но они это делали по-взрослому. Возили меня к психологу, чтобы не осталось травмы, чем больше утомляли, чем помогали. С психологом я помнил о том, что случилось. А Сашка просто был рядом, отвлекал на игры, на проказы. Мне было проще, когда нас отчитывали, чем когда смотрели с участием, постоянно давя сочувствием. В конце концов, его родители признали, что мне лучше в общении с Шуриком, чем с психологом, и эта пытка закончилась. Ой, не начинай, — вдруг скривился Колчановский. — Не надо меня жалеть. Это случилось двадцать лет назад, я давно пережил и свыкся.
Я фыркнула и задрала нос, пытаясь скрыть раздражающее его сочувствие. Костя усмехнулся, и продолжил рассказ о себе. Больше близких родных у моего шефа не было. Дальние родственники не спешили брать его к себе, потому Поляковы и позаботились о мальчике, чтобы он не отправился в Детский дом. А когда подрос и выучился, ему помогли взять удачный старт в бизнесе: Поляковы и их друзья, хорошо знавшие Колчановских. Так что с этой стороны у Костика была неслабая поддержка и помощь. Результат известен — он своего не упустил.
— Почему ты закрылся? — спросила я.
— В смысле? — не понял шеф.
— Ты открыт только Саше и его семье, ну и с семьей Люси, потому что они в близком контакте с Поляковым. Сейчас со мной, но это вынужденно. А в остальном? Например, с женщинами. Ты же сознательно выбираешь тех, с кем заведомо не собираешься связать свою жизнь. Если бы не баба Нюра с ее манией твоей женитьбе на второй внучке, ты бы и с Кариной мог быть, пока не надоело. Так? И про женитьбу говоришь только как про выгодную сделку. Ты даже партнеров близко не подпускаешь. У тебя вообще есть друзья, кроме Саши?
— У меня много знакомых, — ответил Костя, — а друг один. От друга мне скрывать нечего, ну, кроме нашей сделки. А знакомые в близкий круг не входят, я не вижу повода быть с ними откровенным или открытым полностью. С партнерами я близок настолько, сколько нужно для пользы дела.
— А женщины?
— Мне так комфортно, — немного суше, чем раньше ответил шеф и перевел разговор на меня: — Так что там с неверным женихом? Был он на самом деле?
— Нет, — я улыбнулась. — Это чистый вымысел. Жених мне не изменял.
ebooksa