Домовладелец среди многих

— Договорились. Куда нам с моим песиком?

— Вас проводят, — он кивнул одному из своих коллег по охране.

Поднявшись с сопровождающим снова на последний этаж, остановились у уже знакомой двери.

— Спасибо, — поблагодарил я охранника и прошел внутрь.

— А тут людно у вас, — оглядел я находящихся внутри мужчин.

Всего тут было порядка десятка человек разной степени прокаченности, но, правда, меньше одиннадцатого уровня не было. И этот наименьший уровень имел только глава кабинета, другие были выше. Все они разом посмотрели сначала на меня, а потом на стоящего рядом со мной трехглазого волка.

— Владимир, что-то случилось? Я думал мы все решили. Говори быстрей, пожалуйста. У нас тут совещание.

— Ничего, я много времени не займу, — я подошел к столу, достал из пакета свой «подарок» и водрузил на стол.

А вот тут всех проняло, многие отшатнулись, парочка даже попробовала проблеваться. Еще бы не проблеваться, увидев в паре шагов от себя отрезанную голову, у которой, к тому же, верхняя часть была срезана и примотана скотчем к нижней, чтобы не соскочила. Правда, скотч тут не особо помог и так получилось, что скальп все же немного съехал, обнажив поврежденный мозг.

— Ну и зачем ты притащил эту голову? — устало спросил Михальчук. Он, кстати, довольно спокойно отреагировал на мой подарок. — И вообще, кто это?

— Это я у тебя хотел спросить. Какого хрена эта голова, вместе со своим телом и еще четырьмя подельниками, оказалась в презентованной тобой квартире? И почему он требовал организовать встречу с тобой? Заметь, встречу неожиданную и, как мне кажется, которая могла закончиться весьма фатально для тебя.

Егор вгляделся в лицо головы, глаза его округлились.

— Совещание окончено, — поспешно произнес он. — Всем выйти, кроме Никиты.

Мужчины начали расходиться, с удивлением посматривая то на меня, то на голову. В комнате остался только названный Никита Карамзин, разведчик 16 уровня.

— Никита, посмотри, узнаешь? — спросил Михальчук.

Разведчик наклонился и всмотрелся в лицо.

— Яковлев? Нашелся, чертяка?

— Во, значит знаете все же его, и, судя по отсутствующим слезам и заломов рук в горестных стенаниях, не сильно опечалены смертью раба божия Василия?

— Издеваешься? Я сейчас станцевать от счастья хотел бы, — ответил Егор. — Но, боюсь, это нанесет урон моей репутации.

— Не волнуйся, танцуй. Я никому не расскажу.