Боец осознал, что, если он хочет спасти достоинство, придется вступить в поединок. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, размахивая перед собой ножом. Пустóта выстрелила в него одним из своих раскрашенных языков. Мужчина отмахнулся лезвием и попал. Пустóта взвизгнула и втянула язык, после чего зашипела на бойца, как разъяренная кошка.
– Будешь знать, как нападать на Дона Фернандо! – закричал боец.
– Этот парень так ничего и не понял, – прошептал я. – Пустот лучше не дразнить.
Похоже, он заставил пустóту отступать. Она пятилась, а мужчина продолжал наступать на нее, беспрерывно размахивая ножом. Когда пустóте отступать стало некуда и она остановилась, прижавшись спиной к прутьям клетки, мужчина снова поднял нож.
– Готовься к смерти, дьявольское отродье! – закричал он, бросаясь вперед.
На мгновение мне почудилось, что я должен вмешаться и спасти пустóту, но вскоре стало ясно, что это была ловушка. Под ногами мужчины извивалась цепь, которой была скована пустóта. Внезапно она схватила эту цепь и с остервенением махнула ею в сторону, подсекая ноги Дона Фернандо, который в падении ударился головой о железный столб. Бах! – и он без чувств очутился на земле. Еще один нокаут.
После его бесстыдной похвальбы толпа лишь торжествующе взревела, радуясь поражению.
Несколько охранников с факелами и электрошокерами вбежали в клетку, держа пустóту на безопасном расстоянии, пока вялое тело бойца выволакивали из клетки.
– Кто следующий? – закричала женщина-арбитр из окна.
Оставшиеся бойцы встревоженно переглянулись и снова принялись спорить. Теперь никто не хотел входить в клетку.
Кроме меня.
Нелепое представление, устроенное Доном Фернандо, и хитрость пустóты навели меня на мысль. Я сомневался в том, что план сработает, – он и самому мне не особо нравился, – но это лучше, чем ничего. Мы – то есть мы с пустóтой – должны были сыграть ее гибель.
Собравшись с духом, я ощутил, что мой мозг отделился от тела, как происходило всегда, когда я решался на смелый либо идиотский поступок. Теперь я наблюдал за собой как будто со стороны и увидел, как я махнул арбитру рукой и крикнул:
– Следующий я!
До этого момента я был практически невидимкой. Теперь толпа и все бойцы изумленно смотрели на меня.
– Что ты задумал? – прошептала Эмма.
План у меня имелся, но я так увлекся его обдумыванием, что забыл поделиться им с Эммой и Хароном, а сейчас времени на это уже не осталось. Возможно, и к лучшему. Я опасался, что, если его озвучить, он может показаться нелепым или, того хуже – невозможным, и тогда я наверняка потерял бы присутствие духа, необходимое для его осуществления.
– Думаю, будет лучше, если я просто вам все покажу, – ответил я. – Но у нас точно ничего не получится, если мы не заполучим вон те ключи.
– Не волнуйся, Хавьер свое дело знает, – заверил Харон. Мы услышали попискивание и, опустив головы, увидели упомянутую крысу с куском сыра в зубах. Харон поднял питомца и начал его ругать: – Я сказал ключи, а не сыр!
– Я добуду ключи, – успокоила меня Эмма. – Только пообещай, что ты выйдешь оттуда целым и невредимым.