– Джейкоб, это они! – закричала Эмма. – Ты видишь мисс…
Свет выключился прежде, чем мы успели отыскать мисс Сапсан, и во внезапно погрузившейся в темноту комнате мои глаза теперь не могли различить вообще ничего.
– Она тоже там, – устало вздохнув, сообщил нам Каул. – Ваша добродетельная птица, ваша кормилица…
– Твоя сестра, – уточнил я, надеясь, что это пробудит в нем хоть каплю человечности.
– Мне очень не хочется ее убивать, – отозвался Каул, – и возможно, я сохраню ей жизнь… при условии, что вы дадите мне то, что мне нужно.
– И что же тебе нужно? – спросил я, отворачиваясь от стекла.
– Да немного, – небрежно ответил он. – Лишь маленький кусочек твоей души.
– Что?! – рявкнула Эмма.
Я громко расхохотался.
– Ну, ну, выслушайте меня! – попытался урезонить нас Каул. – Мне не нужна вся душа. Совсем чуть-чуть – не больше пипетки. Это гораздо меньше, чем я взял у мисс Глассбилл. Да, ты ненадолго осоловеешь, но всего через несколько дней полностью восстановишь все свои способности.
– Тебе нужна моя душа, потому что ты думаешь, это позволит тебе получить доступ к библиотеке, – произнес я. – А заодно власть.
– Я вижу, что ты побеседовал с моим братом, – отозвался Каул. – Что ж, почему бы тебе не узнать, что я уже у цели. После долгих поисков, которым я посвятил всю свою жизнь, я наконец нашел Абатон, а имбрины – это идеальное сочетание имбрин – отперли мне его дверь. Увы, только после этого я узнал, что мне нужна еще одна составляющая. Этот компонент – странный человек с совершенно особенным талантом, который встречается крайне редко. Я почти отчаялся отыскать такого человека, когда внезапно понял, что внук одного из странных людей вполне соответствует всем необходимым характеристикам. Что касается этих имбрин, то хотя они мне уже не нужны и совершенно бесполезны, на роль приманки они вполне годятся. И с этой задачей они справились превосходно! Это, вне всякого сомнения, судьба, мой мальчик! И мы с тобой вместе войдем в историю странного мира.
– Никуда мы вместе не пойдем, – сообщил ему я. – Если тебе в руки попадет такая власть, мир превратится в ад.
– Ты меня неправильно понял, – продолжал он. – Это неудивительно, меня многие не понимают. Да, мне пришлось сделать адом жизнь тех, кто стоял у меня на пути, но теперь, когда я почти достиг цели, я готов проявлять снисходительность. Великодушие. Благородство.
Мелодия, продолжавшая служить фоном голосу Каула, сменилась. Теперь это была спокойная инструментальная музыка. Она так противоречила охватившему меня ужасу, что я похолодел.
– Мы наконец-то сможем жить в мире и гармонии, – уверенным и ободряющим тоном вещал Каул. – Я буду вашим королем, вашим богом. Это самая естественная иерархическая система странного мира. Мы не способны существовать в нынешнем рассредоточенном и беспомощном состоянии. Да еще и под управлением женщин. Когда я возьму бразды правления в свои руки, никто больше не будет прятаться под юбки имбрин. Эти жалкие порядки останутся в прошлом. Странные люди займут положенное им место во главе человечества. Мы будем править землей и ее населением. Мы наконец вступим в свои законные права!
– Если ты думаешь, что мы согласимся в этом участвовать, – ответила Эмма, – то у тебя не все в порядке с головой.
– От тебя я ничего иного и не ожидал, девчонка, – произнес Каул. – Ты типичная воспитанница имбрин – никакого честолюбия, да вообще ничего, кроме чувства долга. Закрой рот, я разговариваю с мужчиной.
Лицо Эммы стало красным, как пламя на ее ладони.
– Продолжай, – коротко бросил я, думая о спешащей на помощь Каулу охране и о наших друзьях, все еще пытающихся выбраться из заточения.