– Это нечестно! – закричал я. – Вы украли мои письма, а теперь используете их, чтобы загнать меня в угол!
– Потише! – вмешался отец. – Все вскрылось, так что просто расскажи все, как есть, и всем будет легче.
Доктор Спэнджер показала мне фотографию, которую Эмма, видимо, вложила в один из конвертов.
– Кто эти люди?
Я наклонился вперед, чтобы рассмотреть снимок. Это была фотография двух престарелых леди в кресле-качалке. Одна из них держала вторую на коленях, как маленького ребенка.
– Понятия не имею, – коротко ответил я.
– Тут на обороте кое-что написано, – сообщила мне Спэнджер и начала читать: – «Нам удалось открыть новые методы помощи тем, у кого была изъята часть души. Тесный контакт, похоже, творит чудеса. Всего через несколько часов мисс Калао полностью преобразилась».
– Кто такие имбрины? – поинтересовалась доктор Спэнджер, положив фото на стол и домиком сложив пальцы под подбородком.
Задним числом я понимаю, что это было глупо, но в тот момент мне показалось, что меня приперли к стене и единственное, что мне остается, – это сказать правду. У них были письма и фотографии, и все истории, которыми я до сих пор их потчевал, развеялись как дым.
– Они нас охраняют, – ответил я.
Доктор Спэнджер бросила взгляд на моих родителей.
– Всех нас?
– Нет. Только странных детей.
– Странных детей, – медленно повторила доктор Спэнджер. – И ты считаешь себя одним из них?
Я протянул руку.
– Будьте добры, верните мне мои письма.
– Я их тебе отдам. Но сначала нам надо поговорить, хорошо?
Я сложил руки на груди. Она разговаривала со мной, как с умственно недоразвитым ребенком.
– Так что же дает тебе основания полагать, что ты странный?
– Я могу видеть то, чего не видят другие люди.