Я уже успела забыть о встрече с Мередит. На самом деле меня больше беспокоила перспектива тратить чужие деньги.
– Я не привыкла к шопингу, – призналась я.
Она кивнула.
– Я тебе помогу. Будет весело!
Три часа и тридцать шесть кусочков суши спустя мы вышли из торгового центра с пятью пакетами одежды.
– Поверить не могу, что я сейчас потратила чужие две тысячи долларов, – я смотрела на пакеты, которые мы погрузили на электроскутер.
Сейдж лишь отмахнулась.
– Я постоянно это делаю с кредиткой отца. Все нормально. На карточках есть дневной лимит расходов, а раз ее приняли в магазине, значит, мы в лимит уложились.
Я хмыкнула. Мы выросли в очень, очень разных условиях. Я показала на сумки.
– Я купила только одно коктейльное платье. Думаешь, этого хватит?
В основном в пакетах были джинсы, шорты, майки и кроссовки, и еще несколько летних платьев в стиле бохо. Я также купила косметику, сковородку и несколько крутых сумок с металлическими заклепками.
Она хитро прищурилась.
– Хочешь выделиться из толпы? Не копируй этих леммингов. Серьезно, братец явно выбрал тебя не без причины. Думаю, ему нравятся футболки и джинсовые шорты.
Она показала на мою одежду. Я усмехнулась, но улыбка быстро увяла. Мы с Сейдж успели подружиться, и я не хотела ей врать.
– Знаешь, на самом деле я не нравлюсь твоему брату
Сейдж посмотрела на меня так, словно мне лет пять.
– О-о-о, значит, так он тебе сказал? Миленько.
Она нажала мне на нос, и я почувствовала тепло в груди. Что это значило? Неужели… Сойер действительно хотел со мной
Я что, и правда участвовала в «Оборотне-холостяке»? Хотела ли я этого вообще? Я подумала о его пронзительно-синих глазах и о том, что он видел мой срыв. Это был момент слабости, момент борьбы, показывающий, как плохо со мной обращались в изгнании. Он видел это и… я все еще ему нравилась?
Ох. Мне вдруг стало не до шуток.