— Надеюсь, у вас получится.
— Что именно? И то, и другое сразу невозможно. Сперва наживаешь состояние, а потом, если есть время, исправляешься. В любом случае это в миллион раз лучше, чем сушить мозги, слушая бесконечных репетиторов. А больше всего я ненавижу того вояку, что натаскивал меня для поступления в офицерскую школу.
— Вижу, у вас было много преподавателей.
— Да, у меня бурное прошлое. Сейчас неохота рассказывать в подробностях.
— Вряд ли ваш рассказ оказался бы поучительным.
— Отнюдь. Вы узнали бы, как добродетель оказывается растоптанной (речь обо мне) и как торжествует победу порок. Мне чертовски не везет: все вокруг оценивают мои поступки с неправильной точки зрения, будто сговорились. Неудачи просто преследуют меня. Сперва вышвырнули из Регби, можно сказать, ни за что. Я был совсем не против остаться, да и вел себя не хуже остальных. Папаша чехвостил меня шесть недель кряду, орал, что я доведу его до седых волос и до могилы. А поскольку он абсолютно, просто неприлично лыс, я в конце концов не удержался и сказал, что, хотя его седых волос на этом свете уже нет, он вряд ли повторит их судьбу в ближайшее время. В общем, потом он отправил меня к другому репетитору. Этот играл в покер и обобрал меня дочиста, а потом еще написал родителю, что я дерзкий, испорченный щенок, развращающий всех и вся в его доме.
— Не хотите сменить тему?
— Нет, вы дослушайте. В следующем месте, куда меня определил старик, в покер никто играть не умел. Разумеется, я счел, что само провидение посылает мне шанс вернуть утраченное. Я сказал тамошним обитателям: «Не собирайте себе сокровищ на земле» — и за четыре дня облегчил их карманы на тридцать фунтов, но потом один тип — священник, забыл, как его звали, — заявил, что я превращаю его дом в обитель порока и что он ни минуты больше не потерпит моего присутствия. Я убрался восвояси и полгода просидел дома. Чуть не одурел со скуки.
Появление мисс Лей прервало разговор.
— Видите, тетя, мы уже подружились.
— Джеральд мгновенно заводит дружбу со всеми, он у нас очень компанейский молодой человек. Как поживает юный повеса?
— Замечательно, о, прекрасная Белинда, — отозвался Джеральд и бросился на шею мисс Лей, к вящему восторгу и притворному негодованию последней.
— Все никак не угомонишься, — покачала головой она. — А я-то рассчитывала, что ты, аки грешник кающийся, облачишься во власяницу и станешь посыпать голову пеплом, дав обет молчания.
— Милая тетушка, просите меня о чем угодно, но каяться и молчать я просто не могу.
— Ты ведь знаешь, что твоя мать просила меня приглядеть за тобой.
— Я люблю, когда за мной приглядывают. А Берта вам поможет?
— Я пришла к выводу, — продолжила мисс Лей, — что единственный способ удержать тебя от соблазнов — это держать на привязи все вечера подряд, так что ступай домой и переоденься. Я ведь знаю, как ты обожаешь менять наряды.
Тем временем Берта с изумлением обнаружила, что Джеральд буквально пожирает ее взглядом. Не заметить его откровенное восхищение было невозможно.
«Мальчишка сошел с ума», — подумала она, хотя невольно почувствовала себя польщенной.
— Он рассказывал мне какие-то ужасные истории, — после его ухода сообщила Берта тете. — Надеюсь, это не более чем выдумки.