— Где вы встречались?
— В сквере за Волковским[6] театром, на третьей лавочке. — Катя вздохнула. — Я не пошла. У меня-то хоть мама есть, пусть она мне весь мозг вынесла, но с внучкой помогает без вопросов, а Милка одна, вот и пошла, хоть я и отговаривала.
— Кто предложил место встречи?
— Вера, — женщина пожала плечами, — она нас так уговаривала.
— То есть она была уверена, что вы из Ярославля? Или вы это выяснили заранее?
— Нет, вроде бы, — Катерина задумалась, — меня она точно не спрашивала.
— Меня тоже. — Мила попыталась улыбнуться.
— Но ты пошла? — Я посмотрела на девушку.
— Я была готова на все. Вам не понять.
Я не видела смысла вступать в спор и разубеждать ее в чем-либо. Она действительно была одна. А со мной с первого до последнего дня был Кирилл, к худу ли, к добру ли, но был. Об одиночестве страхов и сомнений ей рассказывать не стоит, я это уже пережила, и мой путь наполовину пройден, ее же только начинается.
— Дальше, — вышло резковато.
— А что дальше? Когда я пришла, они уже были там.
— Кто «они»?
— Вера и Ира. Вера ходила по аллее. Потом сказала, что переживала, вдруг никто не придет. Ира сидела на скамейке, оно и понятно, на последнем месяце не сильно-то поскачешь. — Мила в очередной раз заглянула в коляску и со вздохом села обратно.
— А потом она достала волшебную палочку, взмахнула, на тебя полилась благодать, снизошло святое откровение или ты узрела пришествие мессии? — Веник скрестил руки на груди и уставился на Милу своим фирменным зачарованным взглядом.
— Нет, — на этот раз девушка не стушевалась, — нет, она всего лишь показала своего ребенка.
— Ребенка? — сказать, что мы с падальщиком удивились, значит, ничего не сказать.
Дети не средство убеждения твердолобых людей, не аргумент для заключения сделки. Дети — это будущее, им не рискуют, не тащат в сквер, чтобы продемонстрировать смертным.
— Да, — Мила вздернула голову, предлагая поспорить, зря, Веник знал, что она говорит правду или как минимум верит в свои слова, будь это иначе, он бы и слушать не стал. — Мальчик, почти подросток, лет двенадцать, может, тринадцать. Кисточек на ушах у него не было, зубов вроде тоже, но… — она замялась, — я знала, что он такой же, как Игорь. У мальчика были черные ногти. Не грязные, не покрытые лаком. Я могу отличить хороший маникюр от полупрозрачной черной ногтевой пластины, я в салоне красоты работала. — Она вздохнула, стараясь успокоиться, и тише, нехотя добавила: — У моего Игоря такие же. И еще он так двигался, будто у него нет костей, он перетекал из одной позы в другую. Это особенно заметно, когда рядом другие дети, — она бросила тоскливый взгляд на коляску. — Вера — обычная женщина, если смогла она, смогу и я.
— Если бы ни Милка, я бы ни за что в это не ввязалась, но она так верила, что я… — Катя машинально дотронулась до волос в том месте, где был гребень. — Она заставила меня поверить, заставила рискнуть, в конце концов, это просто деньги.
ebooksa