Король волшебников

— Будущее он видит, но изменить ничего не может, — внесла ясность Джулия. — Вы что, и в Брекбиллсе все время так спорили?

Амазонка на ней черная, накидка с капюшоном такая же. Она всегда точно в трауре, непонятно только по ком. Небрежно, точно подзывая официанта, Джулия приманила на руку маленькую певчую птичку и поднесла ее к уху. Птичка прощебетала что-то и упорхнула.

Кроме Квентина, этого никто не заметил: Джулия постоянно получала какую-то информацию от говорящих животных, точно из персональной радиосети.

— Надо было все-таки Джоллиби взять, — зевнула Дженет, прикрыв рукой рот. Джоллиби служил в замке Белый Шпиль егермейстером; такого рода выезды, как правило, организовывал он.

— Даже Джоллиби вряд ли способен выследить зайца без собак и без следов на снегу, — заметил Квентин.

— Зато у него хорошо развиты икроножные мышцы. Очень мило смотрятся в этих его колготках.

— Я тоже такие ношу, — притворился обиженным Квентин.

— Думаю, он все равно где-то здесь, — предположил Элиот, — просто держится на почтительном расстоянии. Разве он королевскую охоту пропустит?

— Дичь надо выбирать с осторожностью — вдруг поймаешь, — изрекла Джулия.

Дженет и Элиот только переглянулись, услышав очередной ее афоризм, но Квентин понимал, что в чем-то она права.

Он не всегда был королем — как, впрочем, и все остальные. Вырос он в отнюдь не волшебном Бруклине, о котором, несмотря ни на что, до сих пор думал как о реальном мире. Филлори для него тогда была выдуманной страной из детских сказочных книжек; только в Брекбиллсе, тайном колледже для волшебников, они убедились в ее реальности.

На поверку она оказалась куда более опасным местом, чем в книгах Пловера: здесь случались убийства и еще более страшные вещи. После первого знакомства с волшебной страной Квентин вернулся на Землю в отчаянии и с побелевшими волосами, но друзья убедили его вернуться.

Памятуя о недавних потерях и преодолевая страх, они заняли свои троны в Белом Шпиле. Порой Квентину не верилось, что можно жить вот так припеваючи после гибели Элис — ведь и она, его любимая, могла бы наслаждаться всем этим наряду с ним.

Но он продолжал жить и радоваться, иначе вышло бы, что Элис погибла зря. Он отцепил лук, привстал на стременах, огляделся. Хруст коленных суставов примешался к шороху опадающих листьев.

Серо-бурый комок прокатился через тропку футах в ста от него и скрылся в кустах. Плавным, хорошо отработанным движением Квентин достал стрелу, самую обыкновенную — пользоваться волшебной было бы неспортивно, — натянул тетиву, прицелился, выстрелил.

Стрела по самое оперение вонзилась в рыхлую почву там, где только что сидел заяц.

— Чуть-чуть не попал, — констатировала Дженет.

Фиг его добудешь, этого зверя.

— Ну, от меня-то не уйдешь! Ииихааа! — Элиот пришпорил своего вороного, и тот, подобающим образом взвившись на дыбы, ринулся в лес. Треск погони затих почти сразу: кто-кто, а Элиот был отменным наездником.

— Седой, а Седой, — сказала Дженет, — что мы, собственно, здесь забыли?