— Простукивал стены. Правда, я в таких делах мало, что смыслю, да и открыто не сделаешь, решат, что умом тронулся. Но ты, Славик, не уловил главного. Она не может ходить, — четко, с нажимом, словно отрубил Влад.
Аргумент убивал наповал.
— С Мариной разговаривал?
— Естественно. С ней — в первую очередь. Рассказал, что явилась во сне, и мы с ней мило покувыркались, как в старые добрые времена…
— А она?
— Посмеялась. Тебе, говорит, секретарши и других баб мало, что во сне еще и родную жену трахаешь? Мы с ней после аварии почти не контачим. Теща убедила Маринку, будто я виноват, что она калекой стала. Постоянно капает ей на мозги, что — специально, дабы избавиться от нее.
— Во время аварии ты был за рулем?
— Я… — Влад надолго замолчал. — Все — обыденная случайность…
Он поднялся, и я понял, продолжения рассказа не будет.
Словно придя ему на выручку, зазвонил телефон.
Влад слушал, что ему говорят и с каждым мгновеньем лицо его становилось мрачнее. Несколько раз он порывался, что-то сказать, но, судя по всему, невидимый собеседник не представлял такой возможности.
— Наталья Владимировна, — наконец смог пробиться сквозь обрушившийся словесный поток и снова надолго замолчал, с тещей особо не поспоришь.
У телефона есть незаменимое свойство, его можно вырубить в любую минуту, только Влад им пользоваться не спешил. Лицо его стало пунцовым от нахлынувших чувств, но он терпеливо держал аппарат возле уха.
— Да что я — извозчик? Нельзя «скорую» вызвать?
Снова пауза, и, наконец, завершающее:
— Ладно, сейчас буду.
Влад, вероятно, пришел к выводу, что проще смириться. И себе, и другим спокойнее.
— Что-то случилось?
— А… — махнул рукой. — Старушка одна из местных, по хозяйству помогает. Два дня, как под машину попала и приперлась, дура, на работу. Теперь ей плохо, нога распухла, нужно везти в больницу.
В голове зазвенел тревожный колокольчик.