— Мне редко снятся кошмары.
Я не был уверен, что это правда. Просто не мог вспомнить.
— А мне, бывает, снятся. Особенно после аварии…
Она сделала паузу, я тоже промолчал.
— Женщин было много? — перевела разговор с неприятной темы на предыдущую.
— К сожалению, только одна…
— Почему, к сожалению? Тебе одной женщины мало? А ведь сначала назвал во множественном числе.
— Обобщил, — ответил на последний вопрос, игнорируя два первых.
— Ты ее узнал?
К сожалению, нет. Была, конечно, мысль, навеянная откровением Влада. Но не мог же я признаться Маринке, что, когда занимался любовью с незнакомкой, думал о ней. Подобное вряд ли сойдет за невинную шутку.
— Увы… Но я не отказался бы встретиться с ней и в реальной жизни.
Маринка засмеялась. Смех был искренний и веселый. Ответ не разочаровал ее. А в моей голове снова мелькнула провокационная мыслишка. Глупая до безобразия и настолько же фантастическая. И я не сдержался, выпустил ее наружу.
— Она была похожа на тебя…
— Льстишь, Славик, — Маринка не обиделась, но в ее голосе послышалась плохо скрытая грусть. — Я когда-то, действительно была красивой. Но те времена ушли. Их перечеркнуло одно мгновенье, досадное роковое недоразумение.
Разговор перескочил грань дозволенного. С больными не говорят о болезни. Больных нужно отвлекать, чтобы они радовались тому немногому, что у них осталось.
— Сегодня прекрасная погода.
— Да, — согласилась Маринка. — Я ужас, как не люблю дождь. Он наводит такую тоску, что и сказать невозможно. Я вчера почти весь день плакала.
— Нельзя плакать. Это плохо сказывается на коже лица. А у тебя оно такое красивое, словно произведение искусства.
Она засмеялась.
— Ты со мной флиртуешь?