Да, Сергей Петрович был грузен, если не сказать, толст, испуган до усрачки, его положение было аховым. И он это понимал. Но отчаяние помноженное на решимость и спрыснутое адреналином, часто подсказывает человеку очень нетривиальные ходы.
Покойная Аня Годенко любила цветы, но их, после начала беды, поливать их было некому и некогда. Но и выбросить было жалко - они были как будто символом еще недавней мирной и тихой жизни. Решение было простым - около трети "санитарной" комнаты было уставлено фиалками и геранью. И у Кравчего, предоставленного самому себе, было лишь несколько минут для того, что бы сложив один носок в другой бросить туда несколько камушков лежавших меж цветов. Вес груза в его самодельном кистеньке был не более двухсот грамм, но отчаяние и ощущение ШАНСА сделали свое дело: короткий взмах кистеньком выдернутым из за спины погрузили конвоира Сергея Петровича в беспамятство. - Кравчему стоило большого руда подхватить падающее тело Жени так, что бы оно плавно осело на землю, а не грохнулось, привлекая внимание тех, кто вышел покурить.
3-е мая 2007г ., 14.48 - "Третий звоночек"
Хотя Женя был без сознания, но за дверью его приемной - в коридоре, было еще как минимум два человека, от которых ожидать хорошего Кравчему точно не стоило.
Его замешательство длилось около минуты, - что делать дальше он просто не знал. К тому же у Евгения не оказалось пистолета, на который он так рассчитывал.
Неожиданно Женя вздрогнул и застонал - большое и здоровое тело начало приходить в себя, при чем куда быстрее, чем Сергей Петрович рассчитывал. Должно было пройти еще несколько секунд, и для Кравчего все было бы кончено.
Маленькая пухлая кисть Кравчего почти нежно легла на рот лежащего без сознания мужчины, да так, что основание указательного и большого пальцев перекрыли нос. - Женя прекратил делать попытки дышать примерно через полминуты, но Сергей Петрович отпустил его, лишь сосчитав еще до двадцати.
Смерть от асфиксии наступает примерно через 3-4 минуты, и половина этого времени у Кравчего еще была. Прислушавшись и убедившись, что в приемной никого нет, он выволок туда уже задушенного, но еще потенциально живого человека. Кравчий надеялся, что задушенный окончательно умрет раньше, чем в кабинет войдут его судьи и палачи. А потом он бросился к столу. Пистолет был на месте, и там действительно был только один патрон.
3-е мая 2007г ., около 15.05- "Третий звоночек"
Он услышал, как тело Евгения стало подыматься, сначала тихо подвывая, а потом вообще умолкнув. Еще примерно через десять минут в кабинет вошли люди.
Шум шагов и разговор.
Резко наступившая тишина. Одиночный Вскрик. Крики. Шум борьбы.
Теперь кричит только один человек - он узнал голос Пицыка.
Два выстрела. Тишина.
Пора! Он резко распахивает двери и стреляет в того, что стоит боком к двери. В него тоже успевают выстрелить. Попадают.
Дверь захлопнута. Две пули - одна больно засела в левом плече, вторая ушла дальше, наполовину оторвав ему ухо.
Он знает, что теперь они будут спешить. Теперь будут. - На выстрелы сбегутся, и это уже не будет похоже на арест, а скорее на переворот. И прав будет тот, кто будет жив, а не прав - тот, кто мертв или арестован.
Боль. Болит все - рука, голова, начинает скакать сердце. На мгновение он теряет сознание и, прислонившись к стене рядом с дверью, оседает.
3-е мая 2007г ., около 15.07- "Третий звоночек"
Маленький, толстый и жалкий он мог сейчас пробовать забаррикадировать дверь, молить о пощаде или пытаться отодрать решетку от окна.