Продолжение Шестикнижия инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых.
Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.
Насколько по содержанию, настолько и по форме, роман «Ярмо Господне» соотносится с «Коромыслом Дьявола», поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.
Если кому-нибудь когда-нибудь придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас в чем-то заблуждается. Совсем уж безысходно обманется тот, кто разглядит в этом повествовании что-либо физическое вместо метафизического.
1.0 — создание FB2 (дядя_Андрей)
Иван Катавасов
ЯРМО ГОСПОДНЕ
B упомин моему ушедшему читателю Евгению Якушевскому на добрую память средь живущих.
«Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех».
«И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом».
«Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко».
КНИГА ПЕРВАЯ ДОСТОЯНИЕ КУПНО ЛЮДИ ТВОЯ
ГЛАВА I БЫЛОЕ — НЕ ПРЕДЕРЖАЩЕЕ
К одному из дальних, но довольно престижных городских кладбищ Филипп с Настей подъехали на закате ясного зимнего дня, почти в сумерках. Ерническое недоумение полупьяного кладбищенского служителя: не поздновато ли? — Филипп резко отмел мрачной репликой.
— Здесь все появляются раньше, чем им хочется. Сюда никому и никогда не поздно, сударь мой.
Тон ответа и явный смысл, в каком его сударем назвали, четко поставили на место нагловатого работничка из сферы ритуальных услуг. Он не рискнул далее навязывать какой-нибудь похоронный сервис ни хмурому Филиппу, ни Насте, раздраженным взмахом руки звучно активировавшей противоугонную систему на желто-белом «лендровере».
Покамест не смеркалось, но солнце непреложно садилось. Переступая через сгущающиеся длинные тени, по утоптанной снежной тропе они вдвоем направились к недавним погребениям.
Филипп нес в руках букет из дюжины темно-красных роз. Специально, по три цветка на каждую из четырех могил.
Неистребимые языческие поверия-суеверия касательно четных-нечетных чисел, он пренебрежно отвергал, полагая их несовместимыми с истинной православной верой. Хотя и не считал большим грехом пошловатую суеверность тех, кто твердокаменно верует во что-либо материальное и вещественное. Или же творит навязчивые приметы из ложной мистики числовых построений.
Едва скрывшись в лабиринте могильных памятников, каменных и железных оград, частых кустов и редких сосен, Филипп с Настей одновременно повернулись и молча долго провожали пристальным взором уходящее за гребень далекого леса подслеповатое зимнее светило. С последним лучом солнца они заедино, слитно осенили себя крестным знамением и только затем прошли к четырем беломраморным стелам на общем огороженном участке.
Кресты-барельефы, надписи даже в сумеречный час заката блистают свежей золотой краской, стальная изгородь серебряно посверкивает. Траурные венки с фальшивыми цветами убраны; огороженная могильная территория чисто подметена; у первого слева памятника лежит белый букет свежесрезанных хризантем. К сороковому дню успения четыре могилы подобающим образом бережно благоустроены…