— И где же он сейчас?
— Не знаю. Никто не знает, кого бы Я не спросил — он неожиданно появился и также неожиданно исчез. Есть, правда, один вариант, но он не оптимистичен.
Честер повернул голову в мою сторону и ухмыльнулся:
— Интересная личность твой брат. — он закинул ногу на ногу. — Куда он идет?
— Я без понятии, что творится в его голове. — ответил я. — Я уже давно не могу понять, что там творится. При всем желании не могу. Так что и конечную точку его маршрута я не знаю.
— Костя, а могут ли его действия исходить от его… как ты сказал? Психического расстройства?
Мне не нравилось к чему клонил Честер. В его голосе слышались одновременно как издевка, так и недоверие.
— Я же тебе говорил, что его внутренний мир на окружающих никак не распространяется. Он пассивный и опасности для окружающих не представляет. И чтобы он не задумал — ничего выходящего за рамки дозволенного не будет.
— Хотелось бы в это верить.
— Господи, Честер! — воскликнул я. — Ты вообще не слушал, что я говорил?
— Да слышал конечно. И на память я никогда не жаловался, но знаешь, что вызывает у меня сомнения?
Я еле заметно нахмурился.
— Твоя история, про ваше с ним совместное путешествие и как вы потом разделились. Слишком много пробелов в этой истории не находишь?
— Честер, я сказал тебе как есть — а твое личное мнение уже начинает напрягать, понимаешь?
Честер дернулся и занял на стуле уже сидячее положение:
— Понимаю, но факт остаётся фактом. Ребята не выразили беспокойства, что твой рассказ далёк от идеала, а меня это настораживает.
— Если ты хочешь что-то конкретное сказать, то говори. — мой голос стал несколько жестче.
— Костя, я человек прямолинейный, если я хочу человеку что-то сказать — я говорю. Без всяких намеков, только напрямую. Я высказал своё отношение насчет твоей истории. Никак угроз или громких заявлений, так?
Я кивнул.
— Просто, многое не сходится. — он подпер рукой подбородок. — Понимаешь?