— Знаешь, мне есть что сказать. — он поскрипел зубами. — Но при этом, я ничего нового или лишнего не сказал. Все это и так знают, только не хотят в признаться. Даже самим себе.
Катя убрала волосы за ухо и прошипела:
— Думаешь всем интересно слушать твое нытье?
Честер усмехнулся:
— Но недовольна только ты. Право на нытье и вечное недовольство я никогда не смогу у тебя отобрать!
— Иди ты к черту!
Катя ускорила шаг и поравнялась с Игнатом.
— Что у вас произошло? — обратился я к Честеру. — Ты её при жизни знал?
— Слава Богу, нет! — улыбнулся Честер. — Такого знакомства и врагу не пожелаешь, хотя… смотря какому?
Честер прикрыл глаза и несколько сбавил шаг. Чтобы он не представлял, это вызывало у него улыбку.
— Так что? — напомнил о себе я.
Честер открыл глаза и пристально на меня посмотрел:
— Тебе не все равно ли?
— Было бы все равно, я бы даже не спросил. — теперь нахмурился я. — Поэтому я и спрашиваю.
Честер остановился.
— Костя. — хрипло начал он. — Я ценю, что тебе не все равно. Но знаешь, какое негласное правило я понял? Не беспокойся о тех, кому это не нужно.
Я кивнул и продолжил идти.
Мы вдвоем ускорили шаг. Наша небольшая остановка позволила Алисе догнать нас. Мы заняли прежнее место в «цепи». Мы шли уже несколько часов — ноги с непривычки начинали болеть. Это небольшая жертва, решил я, результат окупит все жертвы. Хотя, стертые в кровь ноги жертвой не назовёшь.
Ходьба займет у нас большую часть времени, если мы по пути не встретим попутку, что маловероятно. До следующей точки нашего маршрута идти ещё сутки. Никогда не думал, что мне придется столько идти. И столько же молчать. Хоть в нашей группе и было много знакомых, но это никак не способствовало началу беседы.
Я решил для себя, что не буду заводить бессмысленные разговоры, только если по делу. Но как занять себя на это время? Заниматься анализом полученной мной информации не имеет смысла. Что-то новое я не узнаю, а мусолить один и тот же кусок глупо.