– Десятый класс тут вечерами пасется, больше некому! Неужто они проглядят такую хату?! Вроде недалеко, а на отшибе, никто не мешает. Печка вон еще целая, грейся – не хочу…
Киря слушал и пинал здоровенный висячий замок на крышке подпола. Кому пришло в голову запирать подпол на такой замок? А главное, он был не ржавый, не старый. Дужка вон отполирована, блестит… И петли! Петли у дверцы смазаны, Киря ткнул пальцем и тут же испачкался.
Интересно, что там? Клад? Труп? Да ну, скорее всего, просто закрыли от десятиклассников. Участковый дядя Миша приехал и закрыл. Дом тоже когда-то был заколочен, но кто-то ведь оторвал доски. Десятиклассники, да. А в подпол замок срывать поленились, они не любопытные.
От волнения Киря нарезал круги вокруг загадочной дверцы, даже прыгал, пробуя на прочность гнилые доски.
– Васек! Нигде ломика не видишь?
– Что? – Васек подошел и оценил: – Хочешь отведать огурчиков двадцатилетней выдержки? А что, умно: в школу долго не пойдешь!
– Глупый! Неужели самому не интересно?
Васек кивнул и, хлопнув дверью, побежал искать, чем бы сковырнуть замок. Киря остался бродить по дому. Слазил за печку – может, кочерга найдется вместо ломика? Нашел пакет из-под чипсов и пустую бутылку: похоже, Васек был прав насчет десятиклассников.
От тишины звенело в ушах. Васек на улице не подавал признаков жизни – домой, что ли, побежал за ломиком? А совсем рядом по полу зацокали когти.
Киря поднял голову. Собака. Погреться зашла. Грязно-рыжая, с порванной губой. Ничья. Видно, что ничья. На боках жирок, а в глазах растерянность и ужас. У домашних таких глаз не бывает. Собака стояла на пороге и молча скалилась порванной губой.
– Заходи, грейся, – кивнул ей Киря. Собака попятилась и оскалилась еще больше. На загривке ее вздыбился колтун с бардовыми ошметками болячки.
– Да не бойся ты так, я не кореец! – Киря жалел бездомных собак. Была в этом какая-то чудовищная глупость: собака – и вдруг бездомная. Что ей без дома-то делать, что сторожить?
Киря чуть отступил, показывая, что нападать не собирается. Псина подпрыгнула на четырех лапах и залилась лаем. Она лаяла громко, надрывно, она звала своих.
В темноте дверного проема зашевелились разномастные пушистые спины. Одна. Две. Три… Не местные. Всех деревенских собак Киря знал: стоит выехать на велике, они тут как тут, выскакивают из дворов, спешат облаять. Нет, эти чужие.
Рыжая псина скакнула в комнату с громким лаем, и за ней ворвалась целая свора. Собаки мгновенно окружили Кирю, лая наперебой, хвастаясь блестящими в полумраке клыками. Самый крупный, черный пес, должно быть вожак, чуть привстал на задних лапах и гавкнул прямо в лицо. Киря хотел присесть, будто поднимает камень, но побоялся: слишком близко к лицу маячили клыки. И с собой ни палки, ни камешка нет. Ногой он попробовал дотянуться до осколка тарелки на полу… Черный пес щелкнул зубами у самой щиколотки. На резиновом сапоге остались две неглубокие дырочки: еще чуть-чуть, и прокусил бы.
Киря отдернул ногу и потихоньку попятился к двери. Черный танцевал на задних ногах и щелкал зубами около рукава. Совсем дикие псины. Порвут. И откуда их столько… Киря рявкнул, и собаки на секунду притихли, но тут же опять залились лаем. Выход был уже близко. Киря пятился, собаки лаяли и бросались. Перед самым лицом мелькнула пасть черной псины, Киря отпихнул ее и рванул прочь. Чьи-то зубы вцепились в рукав – оглушительно треснула ткань, обнажив белую вату. Киря перемахнул через порог, влетел в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь.
Дверь держалась на одной петле, и коробка отставала. Закрыть плотно не получилось, остался зазор толщиной в руку. Псины наперебой просовывали туда морды и лаяли, оглушительно лаяли, напирали на дверь так, что она шаталась. Киря навалился, подергал древний шпингалет (тоже на одном винтике) и все-таки защелкнул его. Теперь зазор остался с другой стороны, там, где не было дверной петли. Собакам туда не пролезть, а Кире надо сматываться. И где гуляет Васек?!
В комнате были окна без рам и стекол – так даже лучше. Проще вылезти. Киря шагнул к ним – и нога провалилась. У самой двери пол был раздолбан: дыра с бахромой обломанных досок, да такая, что можно пролезть.
Внутри темно. Киря достал фонарик, посветил. Подпол и подпол. Сруб, доски, земля. Собаки лаяли, с грохотом расшатывая дверь, – сматываться надо! Но Киря взял фонарик в зубы и зачем-то нырнул в дыру.
Снизу дом выглядел еще более уныло. Сруб кое-где подгнил, под ногами было полно мелкого мусора. Киря прополз несколько шагов и замер.
ebooksa