— А что я мог с собой поделать? — сказал Ник.
— Знаю. Так всегда бывает, — сказал Билл.
— Вдруг все кончилось, — сказал Ник. — Почему так получилось, не знаю. Я ничего не мог с собой поделать. Все равно как этот ветер: налетит — и в три дня не оставит ни одного листка на деревьях.
— Кончилось — и кончилось. Это самое главное, — сказал Билл.
— По моей вине, — сказал Ник.
— По чьей вине, это не важно, — сказал Билл.
— Да, верно, — сказал Ник.
Самое главное было то, что Марджори ушла, и он, вероятно, никогда больше не увидит ее. Он говорил с ней о том, как они поедут в Италию, как им там будет хорошо вдвоем. О местах, в которых они побывают. Все это ушло теперь. И он сам что-то потерял.
— Кончилось, и точка, а остальное пустяки, — сказал Билл. — Знаешь, Уимидж, я очень за тебя беспокоился, пока это тянулось. Ты правильно поступил. Ее мамаша на стену лезет от досады. Она всем говорила, что вы помолвлены.
— Мы не были помолвлены, — сказал Ник.
— А говорят, что были.
— Я тут ни при чем, — сказал Ник. — Мы не были помолвлены.
— Разве вы не собирались пожениться? — спросил Билл.
— Собирались. Но мы не были помолвлены, — сказал Ник.
— Тогда какая разница? — скептически спросил Билл.
— Не знаю. Разница все-таки есть.
— Я ее не вижу, — сказал Билл.
— Ладно, — сказал Ник. — Давай напьемся.
— Ладно, — сказал Билл. — Напьемся по-настоящему.
— Напьемся, а потом пойдем купаться, — сказал Ник.