Армагеддон

— Да, играю, — сказал он и обнаружил, что хочет играть, но не для нее, а просто потому, что иногда это приятно, это прочищает мозги. А когда разводят костер на пляже, то кто-нибудь обязательно берется за гитару.

— Давайте-ка посмотрим, что у нас там, — сказал он, расстегивая замки.

Он ожидал, что гитара окажется хорошей, но то, что лежало внутри, все-таки оказалось для него приятным сюрпризом. Это была двенадцатиструнная гитара фирмы «Гибсон». Прекрасный инструмент, возможно, даже ручной работы.

— Красивая, — сказала она.

— Это точно.

Он взял несколько аккордов, и ему понравилось звучание, хотя струны и были немного расстроены. Звук был насыщеннее и богаче, чем у шестиструнки. Гармоничный, но жесткий.

Он стал настраивать гитару на слух, вспоминая о Барри Григе, Джонни МакКолле и Уэйне Стаки. Когда он уже почти закончил, Надин дотронулась до его плеча, и он поднял взгляд.

Джо стоял рядом с костром, позабыв о потухшей палке в руке. Странные глаза его смотрели на Ларри с откровенной зачарованностью, а рот его был раскрыт.

Очень тихо, так тихо, что это могла быть всего лишь мысль у него в голове, Надин сказала:

— У музыки есть волшебная сила…

Ларри начал наигрывать старые блюзы, которые он выучил с пластинки «Электры», когда был еще подростком. Потом, убедившись в том, что гитара хорошо настроена, он запел… пел он всегда лучше, чем играл.

Крошка, я вернулся из далеких мест Ночь в день превратит мой приезд Потому что я здесь Далеко от дома Но ты слышишь, как я еду сюда На хребте у черного кота.

Джо улыбался, как человек, который только что узнал какой-то приятный секрет. Ларри подумал, что он стал похож на кого-то, кто долгое время страдал от зуда между лопатками в том месте, куда не достают руки, а потом наконец встретил человека, который точно знал, где надо почесать, чтобы зуд прошел. Он порылся в запылившихся архивах своей памяти в поисках второго куплета и нашел то, что искал.

Я кое-что умею, мама, это факт Они не слышат ритма, не попадают в такт Я слышу ритм Далеко от дома И ты услышишь, как я еду сюда На хребте у черного кота.

Открытая, восхищенная улыбка Джо озарила его глаза, и в них появилось выражение, которое, как показалось Ларри, вполне могло бы заставить любую молодую девушку повилять бедрами. Он дошел до инструментального куска и сыграл его не так уж плохо. Его пальцы извлекали из гитары правильные звуки: жесткие, яркие, немного кричащие, словно набор фальшивых драгоценностей, возможно, краденых, выставленных на продажу в бумажном пакетике на углу улицы. Третий куплет он вспомнить не смог — там было что-то о железнодорожной колее. Тогда он повторил первый куплет и умолк.

Когда он кончил петь, Надин засмеялась и захлопала в ладоши. Джо отбросил свою палку и стал скакать по песку, испуская приветственные крики бешеной радости. Ларри с трудом мог поверить в свершившуюся с ребенком перемену и велел себе не обольщаться на этот счет. Иначе можно было потерпеть крупное разочарование.

«У музыки есть волшебная сила, способная укротить дикого зверя».

С невольным недоверием он задумался о том, неужели все могло быть так просто. Джо подавал ему какие-то знаки, и Надин сказала:

— Он хочет, чтобы вы сыграли еще что-нибудь. Вы не могли бы? Это было прекрасно. Когда вы поете, я чувствую себя лучше. Гораздо лучше.

Он сыграл «Поездку за город» Джеффа Малдора и свой собственный «Блюз Салли». Потом он сыграл «Катастрофу на шахте в Спрингхилле» и «Все в порядке, мама» Артура Крудупа. Потом он переключился на примитивный рок-н-ролл, а напоследок сыграл песню, которая ему всегда нравилась, — «Бесконечный сон» Джоди Рейнольдса.