— Я ничего не понимаю. Все шло так хорошо, вплоть до той ночи, когда он пришел и сказал, что старая леди из Свободной Зоны умерла. Он сказал, что последнее препятствие исчезло с нашего пути. А потом стали происходить странные вещи.
— Ллойд, мне действительно кажется, что нам не стоит…
— А теперь я просто не знаю. Наверное, следующей весной мы можем атаковать их наземными силами. Раньше нам отправиться никак не удастся. Но Бог их знает, чем они там вооружатся за это время. Мы-то рассчитывали застать их врасплох, но теперь ничего из этого не выйдет. Плюс еще Мусорок, который копается где-нибудь в пустыне, и я абсолютно уверен, что он…
— Ллойд, — сказал Уитни тихим, сдавленным голосом. — Послушай меня.
Ллойд наклонился вперед.
— Что случилось, старина?
— Не знаю даже, хватит ли у меня мужества спросить у тебя об этом,
— сказал Уитни. Он судорожно стиснул стакан. — Я, Козырной Туз, Ронни Сайкс и Дженни Энгстром. Мы решили сматывать удочки. Пойдешь с нами? Господи, это сплошное безумие говорить тебе такие вещи — ведь ты его приближенный.
— Сматываете удочки? А куды вы отправляетесь?
— Наверное, в Южную Америку. В Бразилию. Надеюсь, это окажется достаточно далеко. — Он замолчал в нерешительности, а потом продолжил.
— Многие люди уже ушли. Ну, может, и не многие, но с каждым днем таких становится все больше. Они думают, что Флеггу крышка. Некоторые идут на север, в Канаду. Но там для меня чертовски холодно. Я чувствую, что надо сматываться. Я бы пошел на восток, если б был уверен, что они меня примут. И что мы сумеем прорваться.
Уитни посмотрел на Ллойда несчастным взглядом. У него было лицо человека, который знает, что зашел слишком далеко.
— Все в порядке, — тихо сказал Ллойд. — Я вас не выдам, старина.
— Просто… все здесь как-то разваливается, — сказал Уитни убитым тоном.
— Когда вы уходите? — спросил Ллойд.
Уитни подозрительно посмотрел на него.
— Ну, считай, что я тебя об этом не спрашивал, — сказал Ллойд. — Допил?
— Пока нет, — сказал Уитни, глядя в свой стакан.
— А я допил. — Он подошел к бару. Стоя спиной к Уитни, он сказал:
— Я не могу.