Необходимые вещи

Приходила ли Нетти к дому В ильмы на Уиллоу Стрит и разбивала ли ее окна? Алан не знал, зато был уверен, что личность Нетти Кобб по-прежнему представляла интерес для жителей Касл Рок — безумная женщина, которая убила своего мужа, а потом много лет провела в сумасшедшем доме. Те редкие моменты, когда она нарушала свой однообразный распорядок дня, не проходили незамеченными. Если бы она воскресным утром торопилась но Уиллоу Стрит, наверняка бормоча что-нибудь себе под носи скорее всего утирая слезы — ее бы заметили вне всякого сомнения, не могли не заметить. Завтра же Алан начнет переходить из дома в дом, не пропуская ни одного из тех, что расположены между двумя печально известными, и станет задавать вопросы.

Он, наконец, задремал. Но и во сне его преследовала череда камней, упакованных в листки разлинованной ученической тетради. И он задавал себе вопрос: если Нетти не бросала этих камней, то кто?

9

Когда стрелки часов передвигались, указывая на переход от ночи к утру, все явственнее обозначая понедельник, а тем самым начало новой, богатой событиями недели, молодой человек по имени Рики Биссонет показался из-за живой изгороди, обрамлявшей приход баптистской церкви. Внутри узкого, вытянутого вверх здания спал сном праведника Преподобный Роуз.

Рики, девятнадцати лет от роду и не отягощенный большим количеством мозговых извилин, работал в Сонни Саноко. Он закрыл контору уже несколько часов назад, но болтался без дела, ожидая глубокой ночи (или раннего утра), чтобы разыграть Преподобного Роуза. В пятницу днем он заглянул в магазин Нужные Вещи и разговорился с хозяином, оказавшимся весьма любопытным старикашкой. Они толковали о том о сем и внезапно Рики обнаружил, что повествует мистеру Гонту о своем самом сокровенном желании. Он упомянул имя молоденькой фотомодели — чрезвычайно молоденькой — и признался, что отдал бы все на свете лишь бы заполучить хоть несколько фотографий этой девочки в обнаженном виде.

— Ну что ж, — сказал мистер Гонт. — У меня, пожалуй, найдется кое-что интересное для вас. — Он огляделся по сторонам, как будто убеждаясь, что кроме них двоих в магазине никого нет, прошел к двери и поменял табличку ОТКРЫТО на другую, с надписью ЗАКРЫТО. Затем подошел к прилавку, на котором стоял старомодный кассовый аппарат, заглянул под него и выудил белый конверт без адреса. — Взгляните, мистер Биссонет, — предложил он и неожиданно недвусмысленно подмигнул, сопроводив этот жест знакомой всем мужчинам скабрезной улыбкой. Надеюсь, вам это придется по душе, и даже более того.

Более того — оказалось синонимом полного потрясения для Рики. В конверте были фотографии той самой фотомодели (а как же иначе?!), и сказать, что она была обнажена, значило, не сказать ничего. На некоторых карточках она снялась вместе со знаменитым актером. На других — с двумя знаменитыми актерами, один из которых ей вполне годился в дедушки, а на третьих…

Но прежде чем Рики успел рассмотреть, что было в третьей серии (в конверте еще оставалось штук пятьдесят фотографий цветных, восемь на десять на глянцевой бумаге высшего качества), мистер Гонт отнял у него всю пачку.

— Это… — Рики с придыханием назвал имя, хорошо знакомое читателям определенных журналов и зрителям определенных телепередач.

— О нет, — возразил мистер Гонт, в то время как его темный взгляд подтверждал — о, да! — Уверен этого не может быть, но сходство… сходство удивительное, не правда ли? Распространение подобных фотографий запрещено законом, безусловно (даже не принимая во внимание сексуальную сторону вопроса), девушке едва ли исполнилось семнадцать, но меня можно уговорить на такую черную сделку, мистер Биссонет. Жар в моей крови сродни не малярии, а коммерции. Итак? Будем торговаться?

И они поторговались. Рики Биссонет заполучил семьдесят два порноснимка за тридцать шесть долларов и… маленькую шутку.

Согнувшись пополам он пробежал по газону, присел на минуту в тени крыльца, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит, и наконец взбежал по ступенькам. Достав из заднего кармана брюк белую карточку, он сунул ее в почтовую щель на двери. Дабы избежать посторонних звуков он осторожно придержал медную крышку, закрывая ее. Затем одним прыжком перемахнул через перила крыльца и помчался прочь той же дорогой, через газон. У него были большие планы на оставшиеся два-три часа темноты в это утро — его ожидали семьдесят две фотографии и большая бутыль лосьона Йергенс.

Карточка, словно белая моль, плавно приземлилась по другую сторону двери на выцветший коврик в вестибюле прихода. Опустилась она текстом вверх.

«Как поживаешь, Старая Баптистская Крыса?

Советуем тебе закрыть свой поганый рот и прекратить треп насчет нашего Казино Найт. Мы собираемся лишь слегка погудеть, тебе-то какое дело?! Но все равно мы, правомерные католики, сыты по горло твоей баптистской дребеденью. Нам известно, что вся ваша баптистская свора ничто иное, как стадо похотливых жеребцов. Так што ты, припадобный Роуз, Парахот Вилли, намотай себе на ус. Если не будешь держать свой паршивый язык подальше от нашива благороднава дела, мы на тибе и твоих ублюдков такую кучу наложим, что провоняешь навек!

Оставь нас в покое, ты, Старая Баптистская Крыса, не то пожалеешь.

«Предупреждение» от ПРАВОВЕРНЫХ КАТОЛИКОВ КАСЛ РОК

Преподобный Роуз нашел записку, когда, проснувшись, спустился в халате за утренней газетой. Реакцию его легче, вероятно, представить, чем описать.

10

Лилэнд Гонт стоял у окна в комнате, расположенной над магазином, скрестив руки за спиной и глядя вдаль, на город под названием Касл Рок. Четырехкомнатная квартира, в которой он жил, вызвала бы полное недоумение у любого, забредшего сюда: в ней не было ничего. То есть совсем ничего. Ни кровати, ни стола, ни стула. Дверцы шкафов были раскрыты, обнажая сияющую пустоту. На полу, тоскующему по коврам и дорожкам, были разбросаны только несколько половиков — они издавали легкий шорох, беседуя со сквозняком, суетливо летающим взад-вперед по комнатам на уровне лодыжек. Единственный обстановкой, образно говоря, были занавеси на окнах — довольно уютные, в клеточку. Эта обстановка была необходимой, поскольку только она видна с улицы.