Рулевая рубка была прямоугольной формы, с окнами со всех сторон, и интерьером походила на диспетчерскую башню аэропорта. Это было красивое помещение, отделанное дубом и латунью, все в нем сохранилось с 50-ых годов. Оригинальный штурвал был по-прежнему на месте, рядом с нактоузом и репитером, который был соединен с гирокомпасом в нижней части корабля. Конечно, никто уже не пользовался штурвалом. «Мара Кордэй» управлялась исключительно с помощью глобальной цифровой навигационной системы, контролируемой с компьютера и передающей данные автопилоту. Чтобы попасть из пункта А в пункт Б, достаточно было ввести заранее известные координаты. Гослинг проверил мониторы, но это мало его успокоило. В передней части рубки были установлены панели с приборами и измерительной аппаратурой — радиолокаторы, средства управления носовым подруливающим устройством, системы пеленгации и приемники службы «Навтекс».
— Погоду получил?
— Да, минут двадцать назад. Национальная метеослужба обещала чистое небо до завтрашнего вечера.
Гослинг проверил спутниковые данные на одном из компьютеров, на который непрерывно поступала метеорологическая информация. Прочитал прогноз на погодном факс-приемнике. Да, как сказал Айверсон, никаких причин для беспокойства. Ничего, абсолютно ничего.
Все же, спокойствия это Гослингу не прибавило. Судно было оснащено двумя радиолокаторами «Кельвин», системой спутниковой навигацией «Инмарсат» «Би» и «Си», и электронной картографической системой. Все в норме. Они следовали курсу. Так какого тогда черта? Чем дольше он не мог отыскать неисправность, тем сильнее недоброе чувство грызло его.
— Тихо сегодня, да? — спросил Айверсон, листая страницы.
Затишье перед бурей, — угрюмо подумал Гослинг.
Айверсон отложил журнал. Нервно посмотрел на Гослинга и снова взял журнал в руки.
— Вы когда-нибудь видели такой штиль, мистер Гослинг?
Гослинг проигнорировал вопрос. Проверил системы коммуникации. На корабле был обычный радиотелефон, радиостанции, работающие в диапазонах VHF, SSB, и MF/HF. Была система передачи голосовых и цифровых данных, факса и телекса через «Инмарсат Сатком». Гослинг проверил все каналы. Абсолютно все. Торговые, морские, авиационные, даже аварийные частоты. Но везде был слышен треск и пронзительный белый шум, которого он никогда раньше не слышал.
— А раньше все работало? — спросил он.
Айверсон кивнул.
— Да. Общался на всех частотах.
— А сейчас ничего не работает.
— Должно работать.
Айверсон сам прошелся по всем каналам. Перепроверил оборудование. С виду все было в порядке.
— Не понимаю.
Но до Гослинга постепенно стало доходить. Что бы ни надвигалось, оно пикировало на них из ночной тьмы прямо сейчас. Это была безумная мысль, но упорная. В желудке словно бушевал шторм, горло сдавило, кожа головы зудела.
— С вами все в порядке, мистер Гослинг?
Гослинг уставился на него. Впервые в жизни у него не было, что сказать. Ничего, что имело хоть какой-то смысл.