Проклятая повесть

– Пиджак-то чей? – повторил все тот же голос.

– Мой, – хрипло ответил Адамов и пояснил: – Продавать принес.

Женщина, опомнясь, зачастила:

– Верно, верно! Я ему пятьдесят долларов за пиджак хотела отдать…

– Ф-ю-ю! Долларов! – прокомментировал тот, что пытался выкрутить руку Адамову.

– Ага. ага! – подхватила женщина, – мы уже сторговались с ним, а когда я деньги вытащила, то он… – она закатила глаза и придала своему лицу выражение ужаса… – набросился на меня и хотел эти деньги выхватить.

– А где деньги-то? – спросил тот, кому раньше Адамов предлагал пиджак.

– Да вот я, от греха по дальше, сунула их в карман его же пиджака.

И женщина засуетилась, стала разворачивать вчетверо сложенный пиджак. Все с любопытством смотрели на её суетливые движения. Она вытащила из кармана две колоды игральных карт и уставилась на них с не меньшим недоумением, чем тогда, когда вытащила пачку долларов.

– Э, да ты вон какая штучка, – проговорил мужчина, который только что выкручивал руку Адамову. – Это не его, а тебя нужно в отделение сдать, аферистка!

На Адамова уже никто не обращал внимания. Он протянул руку к своему пиджаку, и женщина выпустила его из своих.

– Это твои карты? – строго спросил Адамова все тот же мужчина. Голос его выделялся на общем фоне разноголосицы.

– Нет, – растерялся Адамов.

– Да как же нет, если она из твоего пиджака вытащила? Это твои карты? – наступал он, обращаясь уже к женщине.

– Да кто ты такой, чтобы меня допрашивать? – взвизгнула та и, бросив карты, усиленно работая локтями, стала прорываться наружу кружка, охватившего её и Адамова.

– Подбери, – сказал кто-то Адамову, – и впредь рот-то не разевай! Вместо долларов всучат «куклу».

– Это не мои, – сказал Адамов, – а той женщины.

Он еще ни чего не понял из того что произошло.

– Ну не твои, так я заберу, – сказал мужчина и наклонился к земле, чтобы поднять две колоды.

Адамов отошел от этого проклятого места и закинул пиджак за спину.