– И драконов? – не поверила Аманда. – Они же огромные.
– Нет, драконы на десерт. – улыбнулся Уоррен и вернулся в комнату.
Аманда невольно схватилось за плечо там, где он коснулся, и пошла к лестнице. Она чувствовала оторопь и смущение, чего с ней доселе не происходило. Аманда влюблялась, не зная, как к этому относиться. Надо было дожить до семидесяти трех, чтобы почувствовать себя глупой девчонкой….
Найдя себе уютную гостиную на четвертом этаже, Аманда устроилась в мягком кресле, приготовившись ждать, не знамо, чего. В голову лезли мрачные мысли. Она подумала – интересно, в какой именно момент человек осознает, что в его жизни больше ничего не изменится? На самом деле, а не потому, что кризис или депрессия. Наверное, это происходит где-то с шестидесяти пяти до семидесяти. Время осознания неизбежности. Для Аманды оно, правда, наступило раньше – сначала она признала, что рука больше не вырастет, глаз не прозреет, а лицо не станет красивым, сколько бы операций она не перенесла. Слишком рано Анда смирилась, что после ухода Денни больше не выйдет замуж и состарится одной из тех одиноких старух, от которых сама шарахалась в детстве. Не станет матерью, бабушкой.
Странно, но с Амандой всегда случалось именно то, чего она боялась. Может, у нее был дар предвидения или что-то еще в этом роде? Может, она видела свою жизнь во сне? В любом случае Аманда твердо знала, что чудес не бывает, особенно в ее случае.
– Я обдумал твои слова….
Аманда резко обернулась на чужой голос. В проеме стоял демон генерал-полководец… занимал его весь. У него был странный голос – такой низкий гортанный, но всё-таки нормальный, что ли… не режущий слух.
– Почему я тебя понимаю? – спросила Аманда, ни к кому особо не обращаясь.
– Потому что после смерти все говорят на одном языке. – ответил демон.
– Я не мертвая. – возразила та.
– Как пожелаешь.
– Я разговариваю на своем языке. – настаивала Аманда, неудовлетворенная такой реакцией. Что странно, она совершенно не испытывала страха.
– А я на своем. Так как же я понимаю тебя, а ты меня? – ровно спросил демон.
– Сдаюсь. – она подняла вверх обе ладони. – А что это за язык такой?
– Язык богов…. Когда-то все смертные говорили на нем и понимали его. Говорят, что до сих пор в каждом наречии есть двадцать три слова из этого языка. Если бы кто-то из живущих попытался собрать их воедино, разгадал бы много тайн и открыл путь на другую сторону.
– И мы на нем разговариваем… – скептически заметила Аманда.
– Да.
– Что-то тайн только прибавилось, а не наоборот.
– Я говорил про живых.
– Так я живая.